Цыгане Москвы и Подмосковья

 Цыгане Москвы и Подмосковья

Черенков Л. Н.

         Цыгане появились на великорусских территориях только в начале ХVIII века. Субэтническая группа русских цыган в недалёком прошлом вела полуоседлый и оседлый образ жизни, на протяжении довольно долгого времени оставаясь в основном сельским населением. Во многих местах Псковской. Новгородской, Ленинградской, Тверской, Смоленской областей издавна существуют поселения оседлых русских цыган. Полуоседлые (т.н.»кочевые») русские цыгане в летний период мигрировали в пределах двух-трёх уездов (районов), на зимний период снимая жильё у знакомых русских крестьян. Основное занятие русских цыган в прошлом – барышничество (торговля, мена, посредничество при купле-продаже) лошадьми – у мужчин, гадание по руке и по картам – у женщин. Уже в конце ХIХ века некоторые русские цыгане – особенно на Смоленщине – нанимались общественными пастухами или деревенскими сторожами.             
         Другим (кроме барышничества лошадьми) важным источником добывания средств к существованию у русских цыган было профессиональное исполнение русских песен. Именно это обстоятельство послужило причиной создания в подмосковном селе Пушкино в 1774 году графом А.Г.Орловым-Чесменским цыганского хора из его крепостных цыган из семьи Ивана Трофимовича Соколова.           
         В 1807 году все цыгане из хора Ивана Соколова получили вольную и переселились в Москву. Всё это случилось накануне Отечественной войны 1812 года, в которой цыганские хористы приняли посильное участие. Все молодые мужчины записались добровольцами в уланские и гусарские полки, а старики и женщины жертвовали в пользу русской армии свои сбережения, причем минимальный взнос составлял 500 рублей ассигнациями – огромная по тому времени сумма.          
         После войны 1812 года собственно и начинается история московских цыган.
Сначала переселившиеся в Москву цыганские хористы и выписанные ими в родственники из ближнего Подмосковья расселились относительно компактной группой на Козихином болоте и в Грузинах – на Большой и Малой Грузинских улицах, на Медынке (Зоологической улице) и на Живодёрке (ул.Красина). Большинство московских цыган было приписано к мещанскому сословию. Они жили в наёмных и собственных деревянных домиках, имея до 1861 года нечто вроде местного самоуправления в лице выборного и утверждаемого полицейскими властями «бурмистра». В его обязанности входило рассмотрение и разрешение мелких конфликтов, возникавших в цыганской среде, поддержание должного санитарного уровня вокруг цыганских домов, недопущение краж и прочих правонарушений и т.д. Судя по воспоминаниям московских цыганских хористов власть «бурмистра» не отличалась особой строгостью. Гораздо большим авторитетом среди цыган пользовались хореводы. Подавляющее большинство московских цыган в то время работали в хорах. Первое время для выступлений хора снимались вскладчину т.н. «мирские» залы, позднее – с ростом популярности цыганских хоров среди московской публики – их стали приглашать владельцы трактиров и ресторанов.
       Репертуар московских (а позднее и петербургских) цыганских хоров с самого начала их возникновения состоял из русских песен и романсов известных русских композиторов. Таборная цыганская песня (которая, кстати, тоже возникла под огромным влиянием русской крестьянской песни) проникает в цыганские хоры довольно поздно с появлением в хорах деревенских цыган из Подмосковья и ближних к Москве губерний. Именно благодаря такому репертуару цыганские хоры завоевали огромную популярность и у московского купечества, и у дворян (особенно офицеров), и у разночинной интеллигенции.           
        Эта популярность была причиной того, что вновь возникшие богатые рестораны обязательно приглашали для вечерних и ночных выступлений цыганские хоры. Особенно славились цыганскими хорами рестораны «Яр», «Стрельна», «Мавритания», «Эльдорадо», располагавшиеся на теперешнем Северо-Западе Москвы – в Петровском парке и его окрестностях. Туда со временем и переселяется большинство московских цыган, и их поселения возникают в Зыковском переулке (в советское время – Красноармейская улица) и в 4-ом Эльдорадовском переулке, который до 1951 года назывался Цыганский Уголок.
        Быт московских хоровых цыган практически ничем не отличался от быта зажиточных русских мещан. Богатые цыгане из хористов (особенно хореводы, которые зачастую на паях владели ресторанами, в которых концертировали) имели собственные дома, держали русских кухарок, горничных, дворников, посылали детей в частные гимназии. Их родственники победнее жили во флигелях этих домов. Цыганский хор вплоть до конца ХIХ века воспроизводил структуру традиционного цыганского сообщества, которое чаще всего именуется «цыганским табором». Характерной особенностью такого сообщества было эгалитаристкое распределение общих заработков и иного рода доходов между всеми его членами. Так, заработки от выступлений в ресторанах, дорогие подарки и другого рода подношения благодарных зрителей считались общим достоянием хора и распределялись в зависимости от степени участия отдельного члена хора в их приобретении. Определенную долю получали даже старики, больные и инвалиды, которые уже не могли участвовать в выступлениях. Именно поэтому нищенства и попрошайничества в среде московских хоровых цыган не было.            
        Постоянные контакты с образованными представителями русского населения, особенно с писателями, художниками, актёрами, благотворно влияли и на культурный уровень московских хоровых цыган. Уровень грамотности среди них был не ниже, а в определённые периоды истории их существования – даже выше, чем у окружающего русского населения. В Москве возникли династии хоровых цыган, широко известных не только высоким уровнем исполнительства, но и композиторскими талантами, например, Шишкины. Из среды московских хоровых цыган происходит  известный композитор первой половины ХХ века Кручинин (Хлебников).Ещё в предреволюционные годы Г.Гусаков закончил консерваторию по классу скрипки и начал преподавать в музыкальном училище. Из среды московских цыган вышла и первая женщина-учитель, получившая педагогическое образование ещё в предреволюционные годы – Нина Дударова. Династии московских хоровых цыган (Шишкины, Васильевы, Соколовы. Лебедевы и пр.) имели близких родственников и в северной столице и много поспособствовали расцвету цыганского хорового искусства в Санкт-Петербурге. Интересно, что вплоть до конца ХIХ века на афишах, объявляющих о концертах петербургских цыганских хоров, последние именовались «московскими цыганами», хотя их члены родились и жили в Петербурге.       
       Во второй половине ХIХ века в Москве появляются и постоянно жившие здесь цыгане-лошадиные барышники. Их было очень немного и все они обитали в районе конного рынка на Таганке, Нижегородской и Калитниковской улицах. Они тоже происходили из субэтнической группы русских цыган.    
      Вместе с тем в конце ХIХ века в Москве появляются т.н. «иностранные» цыгане. Имеются в виду цыгане-котляры субэтнической группы кэлдэрари, которые прибыли в Россию в основном с австро-венгерскими паспортами из Трансильвании и Венгрии. Мужчины-котляры занимались лужением и изготовлением котлов и другой металлической посуды, а женщины – гаданием. Поселились они в Марьиной роще и в Петровском парке частично в бараках, а частично в наёмных домах. Вместе с ними из Венгрии прибыло некоторое количество цыган субэтнической группы ловари.      
         Обрисованная выше картина резко изменилась в годы революции и гражданской войны. Прежде всего стали стремительно исчезать цыганские хоры, поскольку быстро исчезла их традиционная клиентура – богатое купечество, дворянство и дореволюционная интеллигенция. Некоторые цыганские хористы решились на эмиграцию, и в настоящее время их потомки живут в Париже. Софии, а до относительно недавнего времени жили в Харбине и Шанхае. Среди московских цыган стала свирепствовать безработица, и поэтому некоторые, отчаявшись найти другой способ заработка, обратились к посредничеству на конном рынке. Несколько оживились московские цыганские хористы в короткий период НЭПа, когда стали снова открываться частные трактиры и рестораны. Однако, по свидетельствам очевидцев, уровень выступлений этих новых цыганских хоров был очень низким и соответствовал потребностям и художественным вкусам новой клиентуры.              
        Резко изменился и состав московского цыганского населения. В связи с потерей клиентуры и безработицей в Москву устремились цыгане из близлежащих губерний – в основном, из Смоленской и Тверской. Вновь прибывшие цыгане (в основном, также из русских цыган) селились на московских окраинах в бараках и частных домах. В конце 20-х годов возникли цыганские бараки недалеко от станции Яуза Ярославаского направления (знаменитая в среде старых московских цыган «Шестая верста», по-цыгански Шовто вэрста), у Рогожской заставы, цыганские дома в Останкино, на Извилистой улице. Прибывшие в начале 30-х годов в Москву крымские цыгане построили барак у стен Новодевичьего монастыря. Поселения московских цыганских старожилов уже потеряли своё значение в цыганской среде, а само старожильческое население Москвы стало постепенно растворяться в среде пришельцев из русских (и, частично, – украинских) губерний. В Москве резко вырос процент цыган, принадлежащих к иным, нежели русские цыгане, субэтническим группам – стало много кэлдэраров, ловаров, крымских («татарских») цыган, южнорусско-украинских цыган сэрвов. Вновь прибывшие цыгане привносили в цыганскую жизнь Москвы новые элементы и традиции, несвойственные старожильческому цыганскому населению столицы.
       В конце 20-х – начале 30-х годов советские и партийные органы стали развёртывать т.н. национально-культурное строительство среди цыганского населения СССР. Естественно, Москва стала центром этого процесса, поскольку именно здесь были сосредоточены культурные и образованные кадры этого народа. Новая формация цыганских национальных кадров происходила, прежде всего, из московских хоровых цыган (И.И.Ром-Лебедев, Н.А.Панков, Н.Дударова, Г.Лебедев и др.). В конце 20-х годов была создана письменность на кириллической графической основе. Кодифицированный и нормированный диалект русских цыган стал выполнять роль письменного языка для всех цыган СССР. В Москве в то время выходили общественно-политические журналы на этом языке – «Романы зоря» («Цыганская заря») и позже «Нэво дром» («Новый путь»), печаталась оригинальная и переводная художественная и пропагандистская литература. До конца 30-х годов в Москве функционировали две цыганские школы-четырёхлетки, где всё обучение велось на цыганском языке по специально подготовленным для этой цели учебникам. Существовал цыганский клуб «Лолы чергэн» («Красная звезда»), где велась кружковая работа.
      В начале 30-х годов в целях приобщения цыган к производительному труду и ликвидации безработицы среди цыган были созданы две цыганские промартели «Цыгхимпром» и «Цыгпищепром», Члены этих артелей занимались, в основном, развешиванием и фасовкой пищевых продуктов и продуктов бытовой химии. Цыгане-котляры создавали семейные артели по лужению и производству котлов. Некоторые мужчины-крымские цыгане работали молотобойцами на строительстве первой линии Московского метрополитена. Много цыган работало на промышленных предприятиях Москвы – в основном, в качестве неквалифицированной рабочей силы.
В 1931 году был создан первый в мире профессиональный цыганский театр «Ромэн», который почти без потерь пережил период сталинского лихолетья, когда были ликвидированы все цыганские культурные учреждения. и в течение длительного времени оставался единственным в СССР цыганским национальным очагом. Именно благодаря существованию в Москве цыганского театра так или иначе поддерживалось и существование цыганской национальной интеллигенции.               
       К сожалению, опыт культурного строительства среди цыган Москвы (да и других регионов России) в 20-е – 30-е годы ещё не осмыслен и не обобщён. Естественно, при поголовном двуязычии цыган и владении даже детьми русским языком, преподавание географии и арифметики по-цыгански (при полном отсутствии в цыганском языке соответствующей терминологии) сейчас кажется бессмысленным. Но придание прежде бесписьменному языку статуса литературного сыграло огромную положительную роль, вызвав стремление у молодых цыган к получению образования и к приобщению к мировой культуре.              
        Как уже было сказано выше, в конце 30-х годов культурное строительство среди московских цыган (да и других цыган СССР) было свёрнуто. Единственным культурным цыганским учреждением продолжал оставаться театр «Ромэн», в котором начиная с 1940 года все спектакли игрались на русском языке.
Московские цыгане пережили годы Великой Отечественной войны вместе с москвичами других национальностей. Много цыган призывного возраста пошли на фронт (часто добровольно), некоторые погибли на фронте. Среди московских цыган, вернувшихся с фронта, было много орденоносцев, например, офицер-танкист А.Меньшиков, семья военных лётчиков Мурачковских, офицер-артиллерист Евграф Массальский. На фронтах Великой Отечественной войны воевали и некоторые артисты театра «Ромэн» - Е.Сильницкий, Н.Луценко, Н.Нарожный, С.Золотарёв.
       В послевоенное время вплоть до середины-конца 50-х годов ХХ века цыгане Москвы жили в тех же традиционных местах расселения, которые сформировались в 20-е – 30-е годы. С развёртыванием в 50-е годы массового жилищного строительства были снесены цыганские бараки на «Шестой версте», у Новодевичьего монастыря, снесены также частные цыганские дома в Останкино, на Угрешской улице и в других местах. Обитатели этих цыганских жилищ получили квартиры в местах массовой застройки, и с этих пор цыгане Москвы живут очень дисперсно. Правда, в последние 25-20 лет у цыган Москвы наблюдается тенденция селиться в определённых районах, поближе к уже живущим там родственникам и соплеменникам. Такими новыми «цыганскими» районами стали Кузьминки и Люберцы. Особенно усилилась эта тенденция в последние годы в связи с образованием свободного рынка жилья. Однако жизнь в новых урбанистических условиях, большие расстояния в современном мегаполисе, ритм большого города всё больше затрудняют контакты внутри цыганской диаспоры Москвы, что ведёт к заметной утрате цыганской молодёжью родного языка и национальных традиций. В последнее время цыгане Москвы встречаются друг с другом чаще всего на свадьбах, похоронах и поминках и реже при праздновании основных православных религиозных праздников.       
        В 1989 году, когда появились новые возможности для национального культурного строительства, московской цыганской интеллигенцией была создана культурно-просветительная организация «Романо кхэр» («Цыганский дом»). В том же году была открыта студия детского цыганского творчества «Гилори» («Песенка»), на основе которой в школе 1650 был открыт цыганский класс, где наряду с национальной культурой (музыкой, танцами) преподавались цыганский язык, цыганская литература и история цыган. В настоящее время студия «Гилори» функционирует при Центре творчества детей и молодёжи «Сокол» Северного административного округа Москвы. Позже была создана детская студия цыганского танца «Лулуди» («Цветок») и детский самодеятельный цыганский театр «Кхэлыбнарья» («Актёры»). В конце 1999 года в Москве опять же по инициативе московской цыганской интеллигенции создана Федеральная национально-культурная автономия российских цыган с штаб-квартирой в Москве. Создание этих организаций способствовало значительному оживлению культурной жизни цыган Москвы и Подмосковья. Цыгане – и особенно цыганская молодёжь – получили новые возможности для контактов на творческих музыкальных и литературных вечерах, при праздновании религиозных и традиционных праздников (Рождества, Пасхи, Нового Года, Международного Дня Цыган) В Москве выходит на русском языке цыганский журнал «Шунэн ромалэ» («Слушайте, цыгане»). Московским фондом цыганской культуры «Рома» были проведены два международных фестиваля цыганского искусства.          
       К сожалению, исторических свидетельств о жизни подмосковных цыган в ХIХ – начале ХХ века у нас не так много. Цыганские старожилы Москвы ещё в 50-е годы ХХ века вспоминали о существовании компактной группы русских цыган в районе Зарайска. Эти цыгане занимались торговлей лошадьми и славились умением распознавать лошадиные заболевания и другие дефекты на значительном расстоянии от объекта купли-продажи. Московские цыганские хоры пополнялись за счёт выходцев из коломенских цыган, которые были известны как исполнители старинных таборных песен. До Великой Отечественной войны был знаменит цыганский колхоз в Истринском районе Московской области, возглавлявшийся председателем Александром Сикачёвым. Его дети и внуки до сих пор живут в г.Дедовск.  
        В послевоенное время существовало негласное предписание органам внутренних дел, которое запрещало расселение и прописку «новых» цыган в пределах Московской области. Поэтому начиная с конца 40-х годов новые цыганские поселения образовывались по периметру Московской области в соседних областях (печально известный принцип «сто первого километра»). Именно по этой причине цыганские поселения возникли в Малом Ярославце (Калужская область), в г.Покрове и на ст.Усад (Владимирская область), в Конаково и Кимрах (Тверская область), в г. Михайлов (Рязанская область). В этих поселениях живут в основном цыгане субэтнических групп кэлдэрари и ловари (в г.Михайлов также т.н.» польские цыгане» из Западной Белоруссии и Литвы, этнографически и лингвистически чрезвычайно близкие русским цыганам). Единственное исключение из упомянутого выше принципа «сто первого километра» было разрешение на создание в 50-х годах ХХ века поселения румыноязычных цыган из Молдавии в районе г. Чехов.       
        В более новые времена вновь прибывающие цыгане селятся в основном в ближнем Подмосковье. Очень крупным «цыганским центром» стал город Люберцы, в котором живут представители почти всех субэтнических групп цыган России. Цыгане субэтнической группы кишинёвцуря, переселившиеся в Россию в конце ХIХ века из Бессарабии, имеют собственные дома в пос. Быково и Реутово. В Реутово и Поваровке живут румыноязычные цыгане переселившиеся сюда в 1931 году из района Тирасполя. Русские цыгане из Нижегородской области поселились в районе Балашихи и далее по Нижегородскому шоссе. В Тайнинке живёт относительно многочисленная группа цыган-котляров, а в Мытищах – цыган ловаров.      
        В конце 90-х годов ХХ века в некоторых подмосковных лесах возникли импровизированные поселения, состоящие из несколько утеплённых шалашей и палаток, в которых живут приезжающие сюда на определённое время закарпатские венгроязычные цыгане, румыноязычные цыгане из Молдавии и таджикоязычные «люли» из Средней Азии. Именно они просят подаяние в поездах московского метро и на людных перекрёстках Москвы. В силу различных причин (прежде всего, по причине незнания цыганского языка, слабого владения русским языком и большими различиями в традициях) они не имеют никаких контактов с остальным цыганским населением Москвы. Более того, большинство московских цыган относятся к ним враждебно, не считая их цыганами (что несправедливо) и обвиняя их в том, что они создают отрицательное общественное мнение обо всех цыганах.
           Москва по-прежнему остаётся важным центром сосредоточения цыганской интеллигенции России. Среди московских цыган есть профессора, доктора и кандидаты наук, врачи, инженеры, юристы, офицеры. Но по-прежнему главной профессией московских цыган является музыкальное и вокальное исполнительство. Кроме московского цыганского театра «Ромэн» цыганские певцы, музыканты и танцоры работают в цыганских ансамблях, концертирующих в клубах и домах культуры. По-прежнему много цыганских артистов продолжает работать в ресторанах. Значительная часть московских цыган занята частной торговлей. В последнее время из среды московских цыган стали появляться талантливые предприниматели более крупного масштаба. Так или иначе, цыганское население Москвы и Подмосковья вот уже в течение двух веков является неотъемлемой составной частью многонационального населения Московского региона.