Из дневника М.С. Шагинян

3 июля 1941 г.

С 10 апреля и по 2 июля (почти три месяца!) ничего не записывала <...>

22 июня немецкий фашизм ночью, вероломно, без предупреждения напал на нас. Десять дней Красная армия стойко сопротивляется врагу. 24 июня я подала в партию. Снова засела за книгу о Низами[1] и сейчас боюсь, как совместить общественные обязанности со своею работой. Война сразу переместила все центры тяжести, требует от нас новой работы, быстроты исполнения, политической чуткости.

 

24 июля

[В ночь] с 21 на 22 немцы начали бомбить Москву. За время войны работаю: 1) для Балтфлота – стихи и статья; 2) для радиовещания – 3 статьи; 3) для Информбюро – 2 статьи; 4) для «Красной звезды» – 1 статья; 5) для «Учительской газеты» – 1 статья; 6) для «Нового мира» – 1 статья. Но вся эта работа плохо организована и плохо получается, сейчас только рожденные быть агитаторами, такие, как Ванда Василевская[2], пишут хорошо, да и то слова как-то отскакивают от мозга, как резиновые мячи, настолько действительность сильнее всяких слов.

Те, кто будет жить после нас, будут, наверное, удивляться тому, как сейчас спокойны люди: после трехдневной бомбежки Москвы и угрозы газовой войны люди утром и днем, как ни в чем не бывало, оживают, выходят, покупают в магазинах. Но опыт очень больших страшных вещей учит, что есть предел, за которым уже перестаешь чувствовать страх.

Москвичи ведут себя прекрасно, только отдыхать не дают немцы (трое суток без сна, ночью – в бомбоубежище, где у нас повернуться негде). Утром – авральная работа по уборке дома, днем – писание статей, хозяйство. Мы с Линой[3] видели, как упала зажигательная бомба в нашем дворе – овальная, розовая, покатилась, как слеза. Тут же и затушили ее во дворе, но от десятка других загорелся деревянный соседний дом и сгорел.

Сегодня... страшно и мрачно кончается день, в ожидании тревоги сидим в каком-то одеревенелом безделье, так как для работы уже сумеречно. Немцы изматывают население Москвы частыми налетами.

 

31 июля

Утром писала статью для Краснова (Радиовещание) о самодисциплине в тылу... День сумрачный, вечером грозово, тучи клубками.

Маленькая жена Папанина[4], усиленно во время ночных отсидок в бомбоубежище, учит английский язык, я вижу ее учебник, откуда она списывает в тетрадку упражнения. Мы уже привыкли к тревогам. Кончаются они теперь не на заре, а когда еще темно, – стали ночи длиннее, время повернуло к осени. Организация жизни – сутки, не больше. Все работают насыщенней. Сегодня в 5 часов была на бюро райкома, меня утвердили кандидатом.

В 1 час 35 мин. была также в клубе ССП на гражданской панихиде по Феликсу Кону[5]. Лежал в гробу не очень старый на вид, лицо темное, орлиное... Цветов и народу не особенно много, по-военному. Фадеев говорил о Феликсе Коне как о писателе. Очень хорошо выступила Усиевич[6], дочь Феликса Кона. Хотя смерть отца была для нее огромным горем, держала себя в руках, ни одной слезинки.

6 августа – 8 сентября

<…> Фадеев прислал материалы, для него написана «Политика мирового двурушничества». За это время – свыше двух с половиной месяцев войны – мы жили то в городе, то на даче. Работала я непрерывно и не успевала ничего записывать. По двум заданиям: «Пионерской правды» и «Московского комсомольца» – столкнулась с интересными московскими явлениями: как спасали толстовскую усадьбу от зажигательных бомб и воскресник на заводе.

Вступает в жизнь искусство – все для обороны. Выделяются: Маршак, Кукрыниксы, Эренбург; роль А.Толстого; кинопьеса Петрова; новые картины; журналы. В Союзе писателей – ночные дежурства.

Москва меняет внешний облик, маскировка: Большой театр – зеленые холсты, синие, красные, серые, черные полосы.

Ничего не могла записывать до 6 ноября 1941 г., когда мы эвакуировались в Свердловск. За это время много написано и сделано, ряд выступлений, не проходило дня без работы на оборону, а положение становилось все напряженней и напряженней. Комитет по делам искусств высшей школы допустил меня к защите докторской диссертации по «Шевченко»[7]. Она была назначена на 22 октября. Но 15-го в Москве началась паника. Пережитое за три дня – 15, 16, 17 – незабываемо... Писателей спешно эвакуировали (часть), остальные остались без призору... Нас подобрал военный завод. Мы ехали 18 суток в ужасных условиях голода, холода и сна «по очереди» (мы с Линой делили одну койку, ели черный хлеб с луком всю дорогу). Приехали в Свердловск 4-го, устроились с большим трудом в гостинице... Получила два задания от радио и от «Уральского рабочего», где хотела бы работать постоянно и планомерно. Взяла в библиотеке материал по Уралу. Буду «вгрызаться» в него. Сейчас самое важное – снабжение фронта техникой и пищей, значит – заводы и колхозы.

 

7–10 ноября,

Свердловск, «Большой Урал»

Я пишу маленькую серию «Оборона Москвы» для радио и для альманаха, уже сделала две главы, остается еще две. Из гостиницы нас выселяют, денег нет, не прописывают в милиции – значит, и карточек нет. Были мы у О.Д. Форш[8] и она – у нас. Хорошо, по душам поговорили.

Работаю над литературой по Уралмашу по заданию «Уральского рабочего». Сюда перебралась газета «Труд» и тоже ищет работников... Ужасное известие о гибели Афиногенова[9]. Фадеев летает между Куйбышевом, Казанью, Москвой и Свердловском, был у Форш, сказал, что в Свердловске писателям лучше всего. Хаос и неорганизованность тут, во всяком случае, не меньше, а может быть, и больше. Так нельзя дальше работать. Если не перестроимся – гибель.

 

11–14 ноября

Редактор «Труда» Омельченко[10] предложил работать в штате газеты, на хороших условиях. Я согласилась.

В промышленном отделе зав. Луцкий Леонид Борисович и помзава – Семен Леонидович Кофф. С ним вчера – очень интересный разговор о том, как писать сейчас о промышленности, чтоб помочь обороне. Найти людей... уже научившихся по-новому работать, и дать их образы... – это он советует. Я же считаю, что не надо бояться говорить об отрицательном и тоже вскрывать его причины. В общем у нас в «Труде» довольно приятная рабочая атмосфера (сам Омельченко очень хорош), кроме отдела культуры, где до сих пор связи не установилось. В отделе вырезок много прочитано и законспектировано про Уралмаш.

Ужасное положение писателей и сумбур в Союзе. Мы так еще и не прописаны, сидим без хлеба.

 

15–19 ноября

Примерно с субботы, потеряв место в «Труде», от которого отказалась совершенно правильно и принципиально, закисла и захандрила. Пошла в Библиотеку имени Белинского, записалась, там очень много хорошей иностранной литературы, правда старья, но в общем есть что читать и, главное, много научных книг. Еще не просмотрела русских каталогов. С горя я себе взяла детективы и на три дня погрузилась в свою пьянку, решив никуда не ходить. Но вдруг – как в романах – звонит Профиздат и предлагает написать книжечку в серию «Бойцы трудового фронта». Я опять почувствовала счастье – работа, да еще такая подходящая. Быстро подписала договор.

 

20 ноября,

Уралмаш

Сегодня началась моя новая рабочая страда. Утром заканчивала с Профиздатом, в 11 часов села на [трамвай] № 5 и поехала на Уралмаш. Ехать минут 35, город скоро кончается, идут дивные сосновые рощи, солнце, все эти дни стоит мороз 15–20°, но он удивительно легко переносится, потому что воздух сухой и дышишь без тяжести... Потом сразу в соснах – огромные здания, нарядный, отлично распланированный (звездой) городок – Уралмаш <…>

 

24–26 ноября

Два дня ушло на переписку законспектированного на Уралмаше в дневник. В Москве сейчас тревожное и острое положение. Джим[11] упорно не выезжает, несмотря на все мои телеграммы. Мы с Линухой изнервничались, болеем. До сдачи книги мне осталось 5 дней, писать 1,5 печатных листа... Хотелось бы почитать по механике и по литейному делу, но вряд ли успею. Задание – оборонное, надо помнить, что – для победы, и так написать, чтоб зажгло. Перенесу прямо в дневник ударное расписание и буду работать даже не по дням, а прямо по часам. Схожу в библиотеку «Уральского рабочего», посмотрю в энциклопедии про литье и механику, возьму Бажова – сказы.

 

9–10 декабря

Сделано вовремя, сдано; проведена большая, напряженная работа. Потом началась бессмысленная редакционная канитель, придирчивая правка (на 50% – ненужная, на 10% – ухудшающая текст, на 10% – возникшая от недоразумений и лишь на 30% – правильная, причем эти 30% я сама и сделала после машинки).

Так убивается у нас всякая производительность труда, всякое напряжение в работе и счастье работы. Если это будет продолжаться, мы все погибнем. Литература существовать перестанет. Лишь очень яркое, сильное, личное, эмоциональное, прямое, направленное на войну, на вопросы войны пробивает сейчас себе дорогу в печать, например книжечки «Москве угрожает враг» с двумя статьями А. Толстого и В. Иванова (очень хороши), должно быть, из «Правды» или из «Известий». Но ведь это – мгновения, они редки не только для каждого, но и для коллектива. А где постоянное дело литературы? У нас нет организации того бесперебойного ритма, без которого общей культуры не получается. Ну, довольно брюзжать.

 

5–10 декабря

Время идет страшно быстро, а делается мало. За эти дни – выступление Японии против США, наши дела на фронте лучше, забрали назад Ростов[12] у генерала Клейста[13]. Настроение приподнялось. Хочется назад в Москву, потому что здесь как-то не получается органической жизни. Мне не везет с работой, все оказывается неподходящим. Заказала в библиотеке и читаю «Nordishes Archic» (рижское издание XIX века)...

 

11–12 декабря

Япония топит и бомбит важнейшие англо-американские базы. Написала статью (пробную) для «Труда» – «Гитлер и германский народ». Страшная жизнь в отрыве от своего обычного места, и нехорошо, что не получается органической работы, а к письму постоянно тянет, по-стариковски – писать-рассказывать помаленьку, но с толком, с моралью. Холода – до 40°. От Джима опять нет вестей. Мы получили карточку на декабрь в столовую «Ривьера». Денег снова нет...

 

15–18 декабря

Продолжается наше контрнаступление под Москвой... Приехал из Москвы скульптор Терзибашян[14], рассказывает про моего родного Самсоныча[15], который упорно остается в Москве, – какой он хороший, благородный и т.д. Они там живут голодно, кроме хлеба, ничего нет. Союз писателей функционирует и столовка тоже. Рассказал, что положение очень напряженное, хотя бомбежки сейчас нет.

Получила верстку «Двух мастеров»[16]. Статья моя под заголовком «Уроки немецкой истории» прошла в «Труде». И вчера вечером в малом зале Дома Красной армии с исключительным успехом выступила на митинге (общегородском) работников печати, устроенном Уриным[17].

 

19–20 декабря

Сегодня утром получила заказ от «Правды» на статью к воскресенью вечером; обещала. Но нервы расслабли после вчерашнего напряжения и ничего не наработала. Вечером приходила Ольга Дмитриевна Форш и рассказала о задуманной ею первой главе о Росси – «Костры»[18]. Хорошо она рассказывает – как Росси[19] ходит по Питеру перед Михайловским замком и думает о прошлом и т.д. Приплетается сумасшедший Павел[20]. Потом – молодой Пушкин. В общем, если сумеет написать, то в ее стиле значительная вещь. Принесла маленькой серебряную ложку чайную, говорит, что маленьким детям надо дарить серебряную ложку...

 

21–23 декабря

За это время написала и сдала статью в «Правду» – «Опыт Отечественной войны».

 

24–26 декабря

Написала статью в «Труд» «О славе древних руссов». Статья в «Правде» прошла. За последние дни – новость: вызов в горвоенкомат. Оттуда на медицинскую комиссию, там встреча с Гладковым[21]. Обоих нас осматривали по всем статьям, меня признали негодной из-за отосклероза[22]. Гладкова – годным, но не на все сто. В остальном меня похвалили – «молодцом не по возрасту». В военкомате я узнала, что вызывает нас Москва, и обжаловала постановление комиссии: хочу ехать!

Дела наши на фронте хороши, отгоняем и бьем немцев.

Еще за эти два дня – тщетные попытки начать писать «Оборону Москвы»[23], слишком часто я за нее бралась и бросала на половине.

 

27–29 декабря

За эти дни – выступление в зале филармонии (вечер писателей в пользу автоколонны «Свердловец»). Читала из Низами[24] и никакого успеха не имела, едва похлопали. Потом... выступление в госпитале, сошло очень хорошо.

Опять договорилась с «Трудом» и вошла в штат... Написала статью «Война и труд». Написала коротко для радио. Читаю уральских писателей, очень хорошо и серьезно. Остается за эти два дня: написать в «Красного бойца» статью и дописать «Оборону Москвы».

 

31 декабря

Последний день 41-го – чреватого огромными событиями, движением истории, чертами людского героизма, зверства, всем, чем богат и страшен человек, – поворотного и страшного года. Начало войны с Германией. Первая речь Сталина – призыв к народу защищать свою власть и страну, начало партизанского движения. Мы крепнем, начинаем контратаковать. Разгром немцев под Ростовом. Мы отбрасываем немцев от Москвы. Чудная, ранняя московская зима – помощница.

Встречаем 42-й с крепкой надеждой на победу. Творческая энергия сейчас пробудилась как никогда раньше. Многое осозналось до глубины. Люди воспитываются и перевоспитываются войной. Я опять вижу движение истории вперед и опять ярко чувствую жизнь, реагирую всем сознанием, это хорошо.

В семье Линуша, родная и любимая, поправляется... Мирэличка[25] вышла замуж и родила нам внучку Леночку[26]. Мы ее очень полюбили.

Наконец самое главное – я принята кандидатом партии в июле.

За весь год, кроме Урала и короткого отдыха в Барвихе[27] и Голицыне[28] до начала войны, нигде не была. Еще не записала: допущена к защите диссертации на доктора, минуя кандидата, по «Шевченко». Получила три очень хороших отзыва. Но сама защита была отложена из-за эвакуации ряда учреждений. Думаю защитить в наступающем году, если удастся.

Нынче написала третью главу в «Оборону Москвы»... Встречали Новый год вчетвером, очень тихо и хорошо, были у нас торт и портвейн, и бифштексы, и полная сытость [впервые] за все это время.

 

1 января 1943,

Свердловск, «Большой Урал»[29]

Тихо и спокойно прошел день. «Уральский рабочий», для которого вчера с утра писала статью, не вышел. Подчитываю к «Уралу в обороне». Хорошие сводки.

 

2–11 января

За эти дни переменили номер, перебралась этажом выше, в №159. Написала статью в «Правду» – «Водное хозяйство Урала». У нас новый директор – моряк, дважды раненый, защитник Севастополя, очень приятный человек... Сегодня, 11-го, выступаю по радио в 5.40. Выступала, прочитала «Передачу опыта» из «Людей Урала». Очерк суховатый, но наши утверждают, что прозвучало очень хорошо. Вечером у нас большой вечер в пользу танка «Свердловец» – в клубе имени Дзержинского. Выступали почти все писатели, Пермяк[30] был конферансье (меня представлял так: «Наша дважды орденоносная, четырежды энергичная, случайно прожившая в Москве до 50 лет, но коренная уральская писательница Мариэтта Шагинян» и т.д.). Мое выступление (о танках). Были артисты оперетты. Когда пришла домой, Лина сообщила радостные вести: мы взяли Кисловодск, Пятигорск, Минеральные Воды, Георгиевск и Железноводск.

 

12–23 января

Тщетные попытки работать, домашняя обстановка невозможна. Приезд Хачатуряна, он прочитал «Анаит»[31] и очень ее похвалил, хотя сам как будто писать не собирается (говорит, можно сделать и оперу и балет). Блестящая сводка – наши все время отбрасывают немцев, в Сталинграде мы окружили немцев плотным кольцом и истребляем их, прорвали блокаду Ленинграда. Была в геологическом музее у Екатерины Дмитриевны Бучатской, отдала ей шлифовать свои яшмы. Она милая, приятная женщина, единственный сын – на фронте. 21-го – на торжественном заседании в горсовете, делал доклад Пустовалов[32], договорились с Андриановым[33], что он примет меня и Бажова[34]. Сегодня, 23-го, были с Бажовым у него – прекрасное впечатление. Умный, дельный, сердечный. Рассказали ему все о писательских делах, попросили, чтоб помог завезти бумагу. О библиотеках, о музее и т.д. О бытовых делах, как мы живем.

До этого: телеграмма Поспелова[35] о статье.

Я созвонилась с заводом и поехала на него. Провела там целый день, это было 20-го, в среду. Завод исключительно интересный.

 

24 января – 9 марта

За эти месяцы – бесчисленные заказы, сбивающие с толку. «Красная звезда» сорвала («Возвращение»), потом трудовые резервы сорвали (закончила для них «Воспитание»), приезд Бориса Николаевича Агапова[36], с которым много и плодотворно разговаривала. Статьи «Менделеев об Урале», «Переводчик «Интернационала» (о Коце[37] – Коц, бедный, умирает, он очень плох), «Как организуется победа» или «Средний командный состав» (читала по радио)... Усиленные чтения на Почтовой-7, в читальне Академии наук. Прочла все, что тут можно достать из Комарова[38], Байкова[39], Обручева[40], Струмилина[41] и о них, с карандашом. Это для статьи «Академики на Урале» в «Вестник Академии наук»... 21 марта праздновали мое 55-летие и 40 лет со дня появления в печати первого [моего] произведения.

 

10–31 марта

За это время написала три печатных листа прекрасной работы «Академики на Урале»[42], особенно удались Байков и Обручев. Кроме того, маленькую статью «Великий строитель» о Свердловске и «Алексей Максимович» – о Горьком. В общем, март прошел продуктивно. П.П. Бажов получил Сталинскую премию.

 

1–5 апреля

Пять первых дней апреля. За это время написана маленькая статья для «Красного бойца», подготовлены, дописаны и сданы на машинку несколько частей книги «Урал в обороне» (основное и лучшее все еще остается ненаписанным). Помогла отделу пропаганды горкома в составлении проекта обращения стахановцев. Провели мы открытое собрание с переизбранием бюро (я прошла тоже, у нас новое бюро – 7 человек). Предстоит большая работа: написать около трех печатных листов для книги... Мало спим. Был слет стахановцев 4-го, в Театре имени Луначарского[43]. Те же примелькавшиеся лица в президиуме, но не было, или я не могла найти, знакомых мне стахановцев. Сегодня в первый раз собираем бюро, я намечу большую работу для себя.

 

6–8 апреля

Заболела и лежу дома, отказавшись от всех выступлений. Всего вернее – залежусь, так как страшно устала (помимо прочего). Силюсь закончить «Урал в обороне». Читаю Сергеева-Ценского «Севастопольскую страду»[44], интересно, хочется писать, как и он, большую русскую эпопею и написать страниц 50 или хоть 30 – и то бы хорошо!! Выбрать место на Урале, обдумать типаж, писать просто, как пишу в дневнике. Попробовать именно так, что выйдет. Но главная тема – это стремление установить ритмическое производство, борьба за ритмическую культуру труда.

 

9–16 апреля

За это время написала «Черты эпохального творчества» полтора листа и на этом кончила (и хорошо кончила!) «Урал в обороне». Лучшая статья – именно эта. Отдала на машинку, кроме того исправила и сдала другие, в общем, получилось 9 глав, книга на 12–13 печатных листов. Если сделаем с иллюстрациями, получится основательно. Сейчас собираюсь через 5 дней ехать в Москву, перед отъездом побывала у директора ипподрома Дорнера[45], там смотрела лошадок (чудесен Дуэт, с ним меня сняли, русско-американский метис). Были жеребцы, русские рысаки, потом метисы, два английских кровных, две арденки[46] (не такие большие, как першероны[47]), одна чудесная мохнатая текинка[48]. Я записала, что мне рассказывалось, и решила съездить... на завод №9 в Баймак[49] (Башкирия), получивший приз за поставку военных лошадей в Прохладный (или Теплый) ключ, на завод 118, там увижу пять пород и, между прочим, знаменитую тавдинку[50] – и напишу книжку об уральской породе – «Тавдинки», которую здесь собираются разводить (вроде тагилок). Посмотреть у Семенова-Тян-Шанского[51]. До отъезда надо: 1) записать в дневник о лошадях и приготовить этот материал для «Красной звезды»; 2) написать «Воспоминания о С.В. Рахманинове»; 3) маленькую статью для Информбюро «Академик-депутат»; 4) написать для Иваненко статью о молодежи украинской на Урале; 5) отредактировать и исправить всю рукопись «Урала в обороне»; 6) собрать нужные документы для Москвы; 7) побывать у Урусова, взять пропуск, написать проект конференции четырех искусств, побывать в обкоме, взять у них письмо в ЦК. И еще много – все сюда записать в дневник, чтоб было под рукой; 8) сделать 2 радиопередачи – об Обручеве и Рахманинове[52] с концертом...

 

5–28 мая,

Москва

Вот уже 23 дня в Москве, а еще ни одного дела по-настоящему не кончено, хотя очень многое уже сделано. Ехали мы с Линой хорошо, погода в Москве – сперва холодновато, сухо, потом потеплело и, к счастью для нас, пошли дожди, а то была боязнь засухи. Квартира в полном беспорядке, газа не было, телефон не работает и т.д. По бытовой части мы не сразу (предварительно поголодавши и померзнув) наладили: газ, одну рейсовую карточку на 500 граммов хлеба... Получили за это время 2 полупайка, из Союза и из «Правды», и получаем 2 обеда (очень неважные, хотя все же сытнее, чем в Свердловске). Лина покупает зелень, и организм начал насыщаться витаминами, зрение и сердце у меня явно окрепли. В общем, живем неплохо.

По творческой части. Вероятно, книгу еще придется отделывать. Сейчас она на прочтении у экономиста. В «Правде» от 23 мая прошел «Рассказ о литейщике», кое-что взяла «Красная звезда». В общем, есть у меня надежда, что книга появится. Здесь, меж суетой, написала «Воспоминания о С.В. Рахманинове» для «Нового мира», и они должны появиться «в апрельском номере, выходящем в начале июня; туда же для майского номера из «Академиков на Урале» дала статью «Менделеев о будущем Урала», портрет академика Байкова и портрет академика Обручева... По просьбе Ковальчик[53] написала письмо Пэрл Бак[54] в связи с организацией в Америке «Ассоциации Востока и Запада»[55], во главе которой стоит Пэрл Бак. Была на президиуме, где отчитывался М.Рыльский[56] о работе украинской организации, отчиталась и я о работе свердловской организации. Была на приеме у товарища Александрова[57], рассказала ему о положении вещей в Свердловске, о своем «Шевченко», о книге и т.д. Обещал помочь свердловской организации...

 

29 мая – 8 июня,

Москва – Свердловск

За оставшиеся 10 дней в Москве все дела стремительно уладились... С моей книгой все очень и очень хорошо[58]. Лимиты прошли для свердловцев. Договор с Чагиным[59] подписан. Встретила Женю Шварца[60], и он взял «Анаит» для Новосибирска. А главное – я побывала у Микояна[61] и вынесла большое и хорошее впечатление от него. Говорили часа полтора. Во-первых, о едином водном центре, о том, чтоб не разбазаривать воду, и т.д. Он обещал снестись с Вознесенским[62] и чтоб тот этот вопрос продумал и решил. Во-вторых, о работе национальных комиссий, о запущенности участка филологии, о том, что это сейчас уже преступно, о Пэрл Бак и ее «Ассоциации Востока и Запада» и т.д., о деятельности писателей в Академии наук. Потом о литературе, о Шолохове. О наших делах: сразу все устроил, да еще говорил «просите больше». Обещал 16 лимитов и буфет для свердловцев; а весь Союз писателей сравнять в правах с Союзом композиторов. Оставила ему предисловие к «Уралу в обороне». Для себя в Москве не сделала ничего и даже не достала девочке белье.

8-го выехали международным, провожал Метельский, дали машину Поспелова. В дороге – чтение детективов, опять взятых в Москве. Не все хороши, но, в общем, были удачные за этот приезд. Глаза болят, отдыха не было из-за этих дурацких книг. Отдых только в работе, а это – нездоровое развлечение. 12 июня мы в Свердловске...

 

18–24 июня

Дали с Пермяком 4 «молнии» в Москву, так как оттуда до сих пор никаких обещанных лимитов и пайков нет, а наши писатели сильно волнуются и не верят, что они будут. Приехали делегаты из Молотова[63], где прошла очень содержательная и отлично организованная литературная конференция. Созвал ее Педагогический институт, принимали участие ленинградские филологи, обдумана она была тщательно, и доклады дали большой материал (капитальный труд профессора Боголюбова[64] о Мамине-Сибиряке[65], доклад о коми-пермяцком эпосе и т.д.).

До отъезда на Алтай: обдумать и составить программу конференции четырех искусств в Челябинске (сегодня вечером у меня по этому поводу Гроссман[66] и Ладейщиков[67]); обязательно статью для «Красной звезды» (серьезную); обязательно статью для «Правды»; обязательно статью для «Уральского рабочего».

 

26–27 июня,

Свердловск

Нынче весь день правила статью и вчера тоже; я понимаю, какой большой отделки требует каждая написанная вещь, и эту отделку должен проводить сам автор. Душные дни с ночными грозами, Чтения по Алтаю. Ничего, кроме этого, а надо бы написать в «Звезду» и в «Уральский...», да и ответить на письма, которые я систематически оставляю без ответа.

Сейчас наше бытовое положение очень улучшилось. Мы зверски голодали примерно с января. Бывает молоко, что очень важно для Леночки.

 

30 июня–3 июля

Поездка на Алтай все откладывается. По просьбе Шаумяна[68] просмотрела и отделала «Черты эпохального творчества», которые «Уральский рабочий» будет печатать под названием «Урал в обороне». Обещает провести в трех номерах. Еще у нас за это время были неудавшихся два собрания – партсобрание и общее собрание. Читаю о рудном Урале, читала в «Новом мире» интересную рецензию Л.Озерова о Тычине[69] и Вл. Орлова[70] о «Тамариани» в переводе Шалвы Нуцубидзе[71].

Рудный Алтай не входит в административное деление Алтайского края, и это страшно расстроило меня. Следовало бы взять еще путевку туда, а еще лучше, без перечисления городов, в Казахстан (Восточный) и Таджикистан, через Узбекистан. Туда, по правде говоря, лучше бы махнуть глубокой осенью.

 

4 июля, воскресенье

Весь день – мотание по делам, вчера и позавчера прошли мои статьи в «Уральском рабочем», но мы не успели исправить текст по московскому варианту и пустили уральский. Выходит очень хорошо, и на душе приятно. Ликстанов[72] сказал мне: «Одна ваша книга оправдывает пребывание всех писателей на Урале». Обещают 6-го закончить. Посмотрим.

Опубл.: Шагинян М.С. Уральский дневник (Июль 1941 – июль 1943) / Публ. и примеч. Е.Шагинян // Новый мир. 1985. № 4. С. 122–128, там же. № 5. С. 188–191.

Комментарии В.А. Антипина

 

[1] Низами Гянджеви Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф (ок. 1141 – ок. 1209) – персидский поэт.  Она переводила его стихи (Низами Гянджеви. Поэмы.[Переводы Мариэтты Шагинян, П. Антокольского, К. Липскерова и др.] Баку: Азернешр, 1941; Низами Гянджеви. Из поэмы «Сокровищница тайн» [Текст] / пер., прим. и предисл. М.С. Шагинян. [Свердловск]: Свердлгиз, 1942; Низами Гянджеви – на оборону [Текст]: Семнадцать рассказов из поэмы «Сокровищница тайн» / пер., примеч. и предисл. М.С. Шагинян. Баку: Азернешр, 1942) и автор книги о нем (Шагинян М.С. Этюды о Низами. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1955).

[2] Василевская Ванда Львовна (польск. Wanda Wasilewska, 1905–1964) – польский прозаик; лауреат Сталинской премии (1942, 1944, 1951). В годы войны полковник В.Л. Василевская работала в Политуправлении РККА; с 1943 по 1945 г. была главным редактором газеты «Советская Польша».

[3] Шагинян Магдалина Сергеевна (1892–1961) – скульптор, книжный график; сестра М.С. Шагинян.

[4] Касторживская Галина Кирилловна (по мужу Папанина, ?–1973) – первая женщина-полярница; первая жена И.Д. Папанина.

[5] Кон Феликс Яковлевич (1864–1941) – польский революционер; ученый-этнограф, публицист. В 1930-е гг. занимал различные должности в советском и партийном аппарате: председатель Всесоюзного радиокомитета, заведующий музейным отделом Наркомпроса.

[6] Усиевич Елена Феликсовна (1893–1968) – литературный критик. Ответственный секретарь польского журнала «Новые горизонты» (1940–1943, Москва); в 1944 г. была командирована в 1­ю Польскую армию – редактор газеты «До брони» («К оружию»); с конца 1944 г. – на литературной работе.

[7] В феврале 1944 г. монография «Тарас Шевченко» была защищена как докторская диссертация.

[8] Форш Ольга Дмитриевна (1873–1961) – прозаик, драматург. В годы войны находилась в эвакуации в Свердловске.

[9] А.Н. Афиногенов погиб 29 октября 1941 г. в Москве во время бомбежки.

[10] Омельченко Константин Кириллович (1907–?) – издательский и редакционный работник. С 1941 г. – редактор газеты «Труд».

[11] Хачатрянц Яков Самсонович (1894–1960) – филолог, переводчик с армянского языка, литературовед; муж М. С. Шагинян.

[12] Ростов-на-Дону был захвачен 20 ноября, отбит 28 ноября 1941 г. Вторично город был оккупирован 24 июля 1942 г., освобожден 14 февраля 1943 г.

[13] Клейст Эвальд фон (нем. Paul Ludwig Ewald von Kleist, 1881–1954) – германский военачальник. На советско-германском фронте командующий 1-й танковой армией, с 1942 г. – группой армий «А». В 1944 г. за поражение германских войск в Крыму, на Южном Буге и несогласие со стратегией А. Гитлера отправлен в отставку.

[14] Терзибашян Ваагн Мартиросович (1908–?) – скульптор-монументалист.

[15] Я.С. Хачатрянц.

[16] Имеется в виду книга М. Шагинян «Два мастера» (Свердловск: Профиздат,  1941).

[17] Предположительно С.Г. Урин.

[18] Имеется в виду книга О. Форш «Михайловский замок» (1946) – о трех поколениях русских зодчих: В.И. Баженове, А.Н. Воронихине и К.И. Росси.

[19] Росси Карл Иванович (итал. Carlo di Giovanni Rossi, 1775–1849) – архитектор, автор многих зданий и архитектурных ансамблей в Санкт-Петербурге и его окрестностях.

[20] Павел Петрович (1754–1801) – император Всероссийский (с 1796).

[21] Гладков Федор Васильевич (1883–1958) – прозаик, публицист; лауреат Сталинской премии (1949, 1950).

[22] Отосклероз – патологический процесс,  сопровождающаяся поражением внутреннего уха.

[23] Впервые опубликована под названием «Дневник москвича» в 1942 г. в Москве.

[24] В 1941 г. к 800-летию со дня рождения великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви М.С. Шагинян перевела его поэму «Сокровищница тайн».

[25] Шагинян Мирэль Яковлевна (1918–2012) – художник; дочь М.С. Шагинян.

[26] Шагинян Елена Викторовна (1941) – биолог; внучка М.С. Шагинян.

[27] Имеется в виду санаторий «Барвиха», организованный в 1930 г., согласно постановлению СНК СССР о создании в системе Лечебно-санитарного управления Кремля санатория для партийных и советских работников, страдающих болезнями обмена веществ и органов пищеварения. Автором проекта санатория был архитектор Б.М. Иофан. Местом строительства здравницы выбрана территория в ближнем Подмосковье рядом с деревней Барвиха. Строительство закончилось в 1935 г. С 1937 г. учреждение начало функционировать в полном объеме. В годы  войны санаторий был перепрофилирован под военный госпиталь.

[28] В 1932 году небольшой двухэтажный дом Ф.А. Корша в Голицыно перешел к Литфонду и стал «Домом творчества союза писателей».

[29] Гостиница в Свердловске, построенная в 1931 г.

[30] Пермяк Евгений Андреевич (наст. фам. Виссов, 1902–1982) –  прозаик, драматург. В 1941–1944 г.  – в эвакуации в Свердловске, где был оргсекретарем Свердловского отделения ССП, корреспондентом Совинформбюро по Свердловской области. В 1944 г. реэвакуировался в Москву.

[31] Анаит (Анахит)  в армянской мифологии богиня-мать, богиня плодородия и любви, дочь (или жена) Арамазда. Здесь сказка, переведенная с армянского языка Я.С. Хачатрянцем.

[32] Пустовалов Иван Степанович (1908–1987) – редакционный работник. В 1941–1948 гг. секретарь Свердловского обкома ВКП(б) по агитации и пропаганде.

[33] Андрианов Василий Михайлович (1902–1978) – партийный деятель. В 1938–1946 гг. – первый секретарь Свердловского обкома ВКП(б).

[34] Бажов Павел Петрович (1879–1950) – прозаик, сказочник, очеркист; лауреат Сталинской премии (1943). С 1939 г. – ответственный секретарь Свердловского отделения ССП СССР.

[35] Поспелов Петр Николаевич (1898–1979) – партийный и научный деятель, академик АН СССР (1953), Герой Социалистического Труда (1958), лауреат Сталинской премии (1943). В 1940–1949 гг. – редактор газеты «Правда».

[36] Агапов Борис Николаевич (1899–1973) – прозаик, публицист, сценарист документального кино; лауреат Сталинской премии (1946, 1948). Специальный корреспондент «Известий» (1931–1946). В эвакуации находился в Куйбышеве. В годы войны – журналист, писал на темы о промышленности для газет «The Moscow News» и «Известия», работал по заданиям Совинформбюро, был сценаристом документального кино.

[37] Коц Аркадий Яковлевич (наст. имя Арон, 1872–1943) – поэт и переводчик. Перевел на русский язык текст «Интернационала» Э.Потье. Осенью 1941 г. был эвакуирован в Молотовскую область; весной 1942 г. переехал в Свердловск, где и умер от рака горла.

[38] Комаров Владимир Леонтьевич (1869–1945) – ботаник и географ, педагог и общественный деятель; академик (1920). В 1936–1945 гг.  – президент АН СССР.

[39] Байков Александр Александрович (1870–1946) – металлург и химик; академик АН СССР (1932), Герой Социалистического труда (1945), лауреат Сталинской премии (1943). С 1942 г. – вице-президент АН СССР.

[40] Обручев Владимир Афанасьевич (1863–1956) – геолог, палеонтолог, геоморфолог, географ, писатель-прозаик и фантаст; академик Академии наук СССР (1929), Герой Социалистического Труда (1945).

[41] Струмилин Станислав Густавович (наст. фам. Струмилло-Петрашкевич, 1877–1974) – экономист и статистик; академик АН СССР (1931), Герой Социалистического Труда (1967), лауреат Сталинской (1942) и Ленинской (1958) премий.

[42] Речь идет о цикле очерков, впервые опубликованных в «Новом мире» (1943. № 7–8. С. 112–123).

[43] Оперный театр.

[44] За роман-эпопею, посвященный героической обороне Севастополя во время Крымской войны (1853–1856) автор получил в 1941 г. Сталинскую премию.

[45] Дорнер Аркадий Абрамович – ученый-зоотехник, специалист по коневодству.

[46] Арденская лошадь – одна из старейших пород тягловых лошадей, центром возникновения которой является область Арденнских гор в Бельгии, Люксембурге и Франции. Ширококостные лошади с толстыми ногами используются для тягловой работы.

[47] Першерон – порода лошадей. Лошади этой породы предназначены для работ, требующих особой силы и выносливости, также широко применяются для конных прогулок из-за особенно мягкого хода.

[48] Имеется в виду ахалтекинская лошадь, или ахалтекинец – порода верховых лошадей, выведенная на территории современной Туркмении предположительно около 5000 лет назад. Это древнейшая из культурных пород лошадей.

[49] Баймак – город районного значения (1938).

[50] Тавдинка – порода северных лошадей упряжного типа. Распространена  в северо-восточной части Свердловской и западных районах Тюменской области, в долинах рек Тавды.

[51] Семенов-Тян-Шанский Петр Петрович (до 1906 года – Семенов, 1827–1914) – географ, ботаник, статистик, государственный и общественный деятель.

[52] Рахманинов Сергей Васильевич (1873–1943) – композитор, пианист, дирижер.

[53] Ковальчик Евгения Ивановна (1907–1952) – критик, литературовед. Ответственный секретарь редакции журнала «Красная Новь» (1940–1942); главный редактор отдела литературы и искусства Совинформбюро (1942–1943); заместитель редактора газеты «Литература и искусство», затем – «Литературной газеты» (1942–1946); заведующая отделом литературы и искусства «Известий» (1945–1946).

[54] Бак Перл (англ. Pearl Sydenstricker Buck, 1892–1973) – американский прозаик; лауреат Нобелевской премии по литературе (1938).

[55] Некоммерческая организация «Ассоциация Востока и Запада» была основана Перл Бак в 1941 г. Организация занималась культурными связями, выпуском в США популярных изданий о других странах, особенно о Китае, Индии и СССР. Писательница прекратила деятельность «Ассоциации» в 1950 г., когда поняла, что она не может изменить политику США в странах Азии.

[56] Рыльский Максим Фадеевич (1895–1964) – украинский прозаик, академик АН УССР (1943); лауреат Сталинской премии (1943, 1950). Директор Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН Украины (1944–1946).

[57] Александров Георгий Федорович (1908–1961) – партийный и государственный деятель, философ. С 1939 г. заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В 1940–1947 гг. – начальник управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). С 1939 г. – член редколлегии журнала «Большевик». В 1941–1956 гг. кандидат в члены ЦК ВКП(б) (КПСС).

[58] Речь идет о книге очерков М.С. Шагинян «Урал – обороне» (М., 1944).

[59] Чагин Петр Иванович (наст. фам. Болдовкин, 1898–1967) – журналист; директор «Гослитиздата» (1939–1946).

[60] Шварц Евгений Львович (1896–1958) – драматург, прозаик. Во время блокады Ленинграда записался в ополчение, но приказ о его зачислении был отменен. Решением Ленинградского горкома партии прикреплен к Радиокомитету. 11 декабря 1941 г. в тяжелой степени дистрофии эвакуирован в Киров, где занимался литературной деятельностью. Затем переехал в Сталинабад для работы завлитом в Ленинградском театре комедии (1943–1944). В 1944 г. с театром переехал в Москву, в июне 1945 г. вернулся в Ленинград.

[61] Микоян Анастас Иванович (1895–1978) – заместитель председателя СНК СССР (1937–1946), одновременно (1938–1946) – нарком внешней торговли. В годы войны – председатель Комитета продовольственно­вещевого снабжения РККА, член Совета по эвакуации, председатель Комитета по эвакуации из прифронтовой полосы запасов продовольствия. Председатель Комитета по разгрузке транзитных грузов (1941–1942); член Комиссии по эвакуации (1942); член ГКО (1942–1945); член Комитета СНК СССР по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от оккупации (1943–1946).

[62] Вознесенский Николай Алексеевич (1903–1950, репрессирован, расстрелян) – государственный и партийный деятель. Председатель Госплана СССР (1938–1941, 1942–1949), первый заместитель председателя СНК СССР (1941); член ГКО (1942–1945); с 1943 г. – член комитета при СНК по восстановлению экономики освобожденных районов.

[63] В 1940–1957 гг. название Перми.

[64] Боголюбов Константин Васильевич (псевд. Н. Чердышев, 1897–1975) – прозаик, литературовед. Преподаватель Уральского госуниверситета (1941–1943). Рядовой 384­го пехотного запасного полка (1943–1945), с 1944 г. – в редакции окружной газеты «Красный боец». В боях не участвовал.

[65] Имеется в виду биографическая повесть К.В. Боголюбова «Певец Урала» (1939).

[66] Гроссман Леонид Петрович (1888–1965) – прозаик, литературовед.

[67] Ладейщиков Андрей Степанович (псевд. А. Камский, А. Степанов, Александров, Андреев, Не­Архангельский и др., 1911–1948) – критик, историк литературы. Преподаватель Свердловского педагогического института (1939–1946).

[68] Шаумян Лев Степанович (1904–1971) – ученый, журналист. В 1941–1946 гг. редактор газеты «Уральский рабочий».

[69] Тычина Павел Григорьевич (1891–1967) – украинский поэт. Герой Социалистического труда (1967), лауреат Сталинской премии (1941); нарком просвещения УССР (1943–1948). С 1941 до 1943 г. жил в Уфе (до этого времени там находились АН УССР и ССП Украины).

[70] Орлов Владимир Иванович (1916–1974) – детский писатель. Инженер научно­испытательного Института связи и особой техники Красной армии (1939–1945).

[71] Обе статьи были опубликованы в № 2–3 за 1943 г. (Озеров Л. Побеждать и жить. С. 113, Орлов Вл. «Тамариани».  С. 124–126.)

[72] Ликстанов Иосиф Исаакович (1900–1955) – детский писатель; лауреат Сталинской премии (1948). В 1930–1948 гг. – литработник, затем заведующий отделом газеты «Уральский рабочий» (Свердловск).