Советская власть и крестьянство (октябрь 1917 г. - начало 1921 г.)

 

ИЛЬИН Юрий Александрович

 

СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ И КРЕСТЬЯНСТВО

(ОКТЯБРЬ 1917 г. — НАЧАЛО 1921 г.)

 

Специальность 07.00.02 — отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

 

Иваново 1999

Работа выполнена в Ивановском государствекком университете.

 Ведущая организация—Ярославский государственный университет.

 

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

         Актуальность проблемы взаимоотношений властей и народа очевидна. Она приобретает особую значимость в переломные эпохи развития человечества. Именно тогда происходят кардинальные, судьбоносные изменения в жизни стран, глубина и последовательность, методы и темпы проведения которых напрямую зависят от сути и логики партнерства сторон - государства и общества. В частности для России 1-й пол. XX в. эта зависимость наиболее полно и отчетливо проявилась в сотрудничестве и противостоянии Советской власти и крестьянства, составлявшего абсолютное большинство населения нашей страны.

       Научная значимость темы исследования вызвана ее недостаточной разработанностью в отечественной и зарубежной историография*. С одной стороны, при нынешних требованиях российского общества в исторической науке и вследствие внутренних тенденций ее развития догматические, субъективистские подходы к теме явно недостаточны, ибо не позволяют вскрывать глубинные процессы явлений, составляющих основу ее содержания. Тут требуется новый концептуальный взгляд, причем с позиций деполитизации. С другой стороны, западная историография еще только осваивает подступы к научному осмыслению поднимаемой нами проблемы. Вот почему требуется преодолеть затянувшуюся паузу, возникшую в кругах отечественных и зарубежных исследователей, специалистов по периоду Октябрьской революции и гражданской войны.

      Территориальные рамки работы охватывают губернии, являвшиеся в годы гражданской войны бастионом Советской власти, а также регионы, которые лишь на короткий срок выпадали из орбиты влияния Советов вследствие наступательных действий белогвардейцев и интервентов (Северо-Запад: Петроградская, Новгородская, Псковская, Олонецкая губернии; Север: Череповецкая, Вологодская, южные уезды Архангельской губерний; Северо-восток: Вятский край и Прикамье; Восток: Среднее Поволжье, Заволжье и Приуралье; Юго-восток: Нижнее Поволжье; Центр: центрально-промышленный и центрально-черноземный регион; Юго-Запад” Брянский район; Запад: Смоленская губерния).

       Два обстоятельства брались во внимание при выборе территориальных границ исследования: а/ именно такая география диссертации позволит соискателю при показе неоднозначных взаимоотношений Советов и крестьянства до известной степени абстрагироваться от последствий прямых военных действий и долговременных по срокам гражданских правлений антисоветских режимов; б/ территориальное пространство исследования поможет подметить нюансы, специфику позиций сторон применительно к промышленным и сельскохозяйственный, производящим к голодающий, тыловым и прифронтовым губерниям.

      Хронологические рамки исследования включает в себя период о октября 1917 г. по март 1921 г. Данный период есть исторический водораздел двух поворотных эпох в истории России: эпохи буржуазно-демократических революций (1905-1907 гг., Февральской революции 1917 г.), создававшей предпосылки для реализации демократической альтернативы политического обустройства страны, и эпохи окончательного утверждения советского режима, подводившей экономический фундамент под коммунистическую власть в стране. На законченность временных границ исследования указывает и четко выраженная по сути и форме содержания политика военного коммунизма, проводившаяся в Советской Республике. Именно на ее базисе строились неоднозначные отношения сторон, их тактические уловки и компромиссы друг к другу.

 

        Историографический анализ работ по вопросам темы диссертации проводится на основе проблемно-хронологического принципа. Рассмотренная нами литература может быть условно подразделена на четыре временных периода: 1918 г. - нач. ЭО-х гг., 2-я пол. 30-х гг. - сер. 50-х гг., 2-я пол. 50-х гг. - сер. 80-х гг., конец 80-х - 90-е гг.

       1918 г. - нач. 30-х гг. Характерная черта данного периода историографии темы - постановка на первый план проблемы политических взаимоотношений Советской власти и крестьянства. Причем, поначалу излагаемые авторами публикаций взгляды принадлежали к противоположным концепциям: общедемократической и официально-догматической. С упрочением же идеологии военного коммунизма на рубеже 1918/19 гг. режимом была установлена жесточайшая цензура над деятельностью творческой интеллигенции. Так что издания, раскрывавшие данную проблему с общедемократических позиций, продолжали выходить с 1919 г. лишь при антисоветских режимах на окраинах России, а после окончания гражданской войны - в эмиграции.

Общедемократический подход к проблеме характеризовался четким и последовательным проведением идеи: крестьянство, гарант демократии, сыграло в событиях рубежа 1917/18 гг. пассивную роль, но под зримой угрозой экономической н продовольственной катастроф вынуждено было активно включиться в политику, корректируя действия властей в деревне на всем протяжении гражданской война.

 

Год русской революции. М.. 1918: К.П, Вольная и меновая торговля // Союз Потребителей (Москва). 1918. f15; Головин И. "Вольная" торговля • твердые цены // Кооперативная жизнь (Совет Всероссийских кооперативных съездов). 1918. Р 3” Нестроев Г. Максимализм и большевизм. М., 1919 и др.

 

       Мировоззренческой основой научных разработок официального направления стали высказывания тогдашних руководителей страны: В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина и др. - о сложившемся накануне и в ходе Октябрьской революции, н особенно в годы гражданской войны, т.н. "военно-политической союзе" пролетарской диктатуры (в форме Советской власти) и крестьянства. Выработанная ими трактовка сущности, форм н методов поддержания данного союза получила конкретное историческое воплощение во уногих последующих работах исследователей i происки кулачества, мольбы голодающего крестьянства к властям об оказании помощи против сельской буржуазии, реквизиции излишков хлеба в пользу городской и сельской бедноты, контрреволюционные восстания в волостях и их подавление, серия мер по успокоению жителей села, рост доверия крестьянства к местным Советам н партячейкам. Антисоветские восстания большинства деревни трансформировались в кулацкие и просто бандитские выступления, трудовое крестьянство (середняки) лишилось своего "лица", стало серой массой, которая после непродолжительных колебаний присоединилась к правящей партии и комбедам.

В 20-е - нач. 30-х гг. начинают выходить работы, посвященные проблеме создания Красной армии и отношении крестьянства к военным мобилизациям Советской власти в деревне . В них предпринята попытка дать развернутый исторический обзор военно-мобилизационной деятельности Советов в годы гражданской войны. Данные исследования являются

___________________________________________________________________

* Ленин В.И. Из дневника публициста. Крестьяне и рабочие // Поли. собр. соч. Т. 34. С. II5-II6, 226; Он же. Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профсоюзов .(17 января 1919 г.) // Поли. собр. соч. Т. 37. С. 412-413: Он же. Тезисы доклада о тактике РКП (б) // Поли. собр. соч. Т. 44; Троцкий Л.Д. Итоги и перспективы. Движущие силы революции // К истории русской революции. М., 1990. С, 80-115} Он же. Основные задачи и трудности хозяйственного строительства (6 января 1920 г.) // Там же. С. I60-I6I; Онже. Новый курс 7/ Там же. С. 164-203; Он же. Что же такое перманентная революция? // Там же. С. 284-288; Бухарин Н.И. Теория пролетарской диктатуры. 1919 г. // Избранные произведения. М.. 1988. С. 1-23: Он же. Ленин как марксист. 17 февраля 1924 г. 7/ Там же. С. 50-85 и др.

* Тодорский А. Год с винтовкой и плугом, Весьегонок, 1918} Анищев А. Очерки истории гражданской войны (I9I7-I920 гг.). Л., 1925; Ш лет Советской власти в Нижегородской губернии. I9I7-I927 гг. Нижний Новгород, 1927; Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. Вятка, 1927; Васин Б. Бандитизм в Саратовской губернии. Саратов,

*, 1928 и др.

⁰Ыовчин Н. Комплектование Красной Армии. М., 1926; Пухов Г.С, Переход от добровольческой к регулярной Красной Армии // Красная летопись (М.-Л.). 1929. ff 4; Он же. Как вооружался Петроград (строительство Красной Армии в Петроградовом военном округе в 1918-1919 гг.). И., 1933: Оликов С. Дезертирство в Красной Армии и борьба о ним. М., 1926.

 

прологом к началу интенсивного научного анализа военно-политических взаимоотношений Советов и крестьянства в эти годы, образцом органической увязки намерений и поведения сторон в данной сфере деятельности.

       Из недостатков подобной литературы следует выделить отсутствие показа механизма противостояния сторон в данной вопросе, фрагментарность материала за 1919 г. - нач. 1921 г. Вызывают сомнения и утверждения авторов о решительной и бесповоротной перемене настроений населения в пользу Советской власти летом 1919 г., о решающем влиянии на изменение позиции крестьянства пропаганды идей Советской власти.

       Интенсивно велись исследования и по вопросу участия государства и крестьянства в разрешении продовольственного кризиса путем товарообмена и регуляции потребительского рынка . Широта и многообразие представленного в публикациях статистического материала позволили соискателю выявить особенности движения цен в I9I8-I920 гг., факторы их роста, аспекты лояльного подхода Советов к рынку в драматические дни их существования. Но выяснение ими позиции государства к рынку затмило другую сторону проблемы - корректировка политики "военного коммунизма" товарно-денежными отношениями единоличной деревни.

Итак, 1918 г. - нач. 30-х гг. - время оформления в отечественной науке поднимаемой нами темы, время начала интенсивных изысканий и первых крупных успехов при разработке ее многогранных аспектов. Но в дальнейшем исследование темы застопорилось. Кроме того, она всячески замалчивалась в работах, посвященных данному периоду, нарушилась преемственность научных изысканий в указанном направлении, был "утерян" рыночный подход к выяснению сути взаимоотношений Советов и крестьянства в изучаемый период. Причину такого положения следует искать в области политики, тенденции ужесточения режима власти в стране, начиная с середины 30-х гг.

       Не располагающая к творческим изысканиям обстановка сохранялась до середины 50-х гг. Данный период отечественной историографии темы характеризуется резким падением научного уровня выходивших публикаций, количество последних существенно сократилось. На научных изысканиях специалистов оказывала сковывающее воздействие "История

____________________

Орлов Н. Продовольственная работа Советской власти. М., 1918; Он же. Продовольственное дело в России во время войны и революции. М., 1919; Фрумкин М. Товарообмен в период "военного коммунизма* // 2 Вопросы торговли (М). 1929. IP II.

Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1922; Первушин С.А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. I9I7-I92I гг. П.-Н., I922j Вайсберг Р.Е. Деньги я цены (Подпольный рынок в период военного коммунизма"). И., 1925} Устинов В.м. Эволюция внутренней торговли СССР с 1913 г, по

 

ШП (б). Краткий курс", подготовленная редколлегией ЦК и одобренная данной партийной инстанцией в 1938 г. Здесь содержался законченный вариант концептуального историко-партийного подхода к событиям Октября и гражданской войны. В его основу были положены утверждения о завоевании большевиками на своп сторону большинства крестьян накануне Великого Октября, повороте середнячества к новой власти уже в первые дни ее существования; о кулацких "стачках" лета 1918 г. и конструктивной деятельности комбедов, о безусловном принятии трудовым крестьянством политики Советской власти в деревне; складывании накануне и в ходе Октябрьской революции, упрочении в I9I8-I920 гг. военно-политического союза города и деревни, власти и крестьянства. Такая трактовка событий являлась для исторической науки партийной директивой, указанием как именно, в каком ключе вести исследования, интерпретировать факты данного периода.

      Следствием такого диктата, давления сверху стал "уход" ученых от углубленной разработки темы, умаление традиций и достижений, накопленных исследователями предшествующего периода развития отечественной историографии. Так, разработка проблемы политических взаимоотношений Советов и крестьянства свелась к подкреплению сталинской трактовки фактами регионального уровня. ^!

      Вопрос о военно-мобилизационной политике властей в деревне и реакции крестьянства на принудительные призывы в ряды РККА был трансформирован в летопись боевых побед Красной армии над белогвардейцами и интервентами или описания партийных мобилизаций на фронт.

        Проблема регулирующей роли государства на потребительском рынке и функционирования последнего в условиях военного коммунизма - в пересказ с вкраплениями нового статистического материала и фактов раз-

__________________

т 1924 г. М.. 1925 и др.

Треногова Т. Борьба петроградских большевиков за крестьянство в 1917 г. Л., 1945; Гапоненко Л.С. Солдатские массы Западного фронта в борьбе за власть Советов (1917 г.). М., 1953; Капустин М.И. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М., 1957; Шваров Б. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Пензенской губернии. Пенза, 1953: Соболев П. Подготовка социалистической революции и установление Советской власти в Воронежской губернии. Воронеж, 1955 и др.

* Огородников Ф. Удар по Колчаку весной 1919 г. М., 1938; Спирин Л.М. Разгром армии Колчака. М., I9B7; Фоменко П.М. Как воронежские рабочие и крестьяне боролись против Деникина. Воронеж, 1957 м др. Единство советского тыла и фронта в годы гражданской войны, 1918-1920 гг. М.. 1943; Петров Ю.П. Партийные мобилизации в Красную Армию (I9I8-I920 гг.). Военно-мобилизационная деятельность Компартии в годы иностранной интервенции и гражданской войны. М., 1955 и др.

 

делов "Краткого курса" об экономической деятельности, социальной помощи трудовому крестьянству со стороны партии и Советской власти .

      История Отечества подменялась историей партийного руководства всеми сферами жизни страны. В работах такого плана приоритет отдавался или популяризации уже введенной исследователями научной информации, не противоречащей официальной концепции, или выявлению новых деталей, частностей, фактов по теме. Последнее обстоятельство в значительной степени и определяет научную значимость работ этого периода.

        2-я пол. 50-х - нач. 80-х гг. характеризуется "всплеском" исследований по периоду революции и гражданской войны. Это время выхода советской историографии на уровень подготовки и публикации фундаментальных многотомных трудов по истории Отечества, КПСС, Советской Армии, экономике, крестьянству, Октябрьской революции и гражданской войны. С одной стороны, коллективные работы свидетельствовали о преемственной связи концептуальных подходов и направлений научных изысканий 2-й пол. 50-х - нач. 80-х гг. по проблеме с работами сер.-30-х - сер. 50-х гг. Имеется в виду приверженность историко-партийной концепции интерпретации событий революции и гражданской войны. С другой стороны, данные издания являлись "зеркалом", отражавшим шедшие в недрах советской историографии процессы и тенденции, нацеленные на приспособление, "подгонку" суждений "Краткого курса" применительно к изменившимся условиям общественно-политической жизни страны. К этому подталкивала и сама логика развития исторической науки, профессиональный рост ее представителей.

        Постановка перед исследователями по сути невыполнимой задачи повела их по пути фактологической "накачки" обветшалых, изживших себя историко-партийных постулатов. А это вело к обострению противоречий партийных установок с вводимым в научный оборот обширным фактическим материалом. В результате в работах чувствуется избирательность подхода к вопросам периода революции и гражданской войны, их несбалансированность, разный уровень осмысления; в них полно логических нестыковок, противоречий, недомолвок и просто фальсификаций.

____________________________

Развитие советской экономики. М., 1940; Гладков И.А. Вопросы планирования советского хозяйства в I9I8-I920 гг. М.. 1951; Он же. Очерки советской экономики, I9I7-I920 гг, М., 1956; Лященко П.Н.

о История народного хозяйства. Т. 3, М., 1956 и др.

* История КПСС. Т. 3. Кн. 1-2. М., 1967; История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 7. М., 1967; Советское крестьянство. Краткий очерк истории (I9I7-I970 гг.}. м., 1973; История социалисти-

.' ческой экономики СССР. Т. I, М.. 1976; История гражданской войны CCCP. Т. 3-4. М., I9EJ7-I959; История советского крестьянства. . I. П., 1986 и др.

 

По-прежнему оставались "заповедными" для отечественной историографии такие важные моменты, характеризующие суть взаимоотношений Советской власти и крестьянства, как процесс складывания авторитарной модели Советской власти и отношение крестьянства к последнему, продразверстка и рыночные отношения крестьянских хозяйств, механизм принудительных призывов крестьян в РККА и его результативность, роль крестьянства в корректировке стратегии и тактики действий "военно-коммунистического" режима в годы гражданской войны.

        Для снятия возникшего противоречия между концептуальными высказываниями "Краткого курса" по проблемам темы и потребностями самой исторической науки была осуществлена "перестройка историко-партийного учения об эпохе революции и гражданской войны: узко-классовые суждения отошли на второй план, в исследованиях же в качестве приоритетного выдвинулся тезис о складывании и упрочении военно-политического союза рабочих и крестьян в тот период. То есть развитие темы пошло "вширь": направления научного анализа темы теперь подстраивались под задачу интенсивного изучения элементов, составлявших суть данного понятия (военно-политические и социально-экономические взаимоотношения). Само марксистко-ленинское определение "военного союза" придало работам специалистов однозначно политизированный характер.

        Научные разработки, раскрывавшие вопрос складывания военно-политических взаимоотношений Советской власти и крестьянства, насыщены фактическим материалом, в частности о политических настроениях деревни накануне и после Октября, складывании в ней советской государственности, функционировании Советов К.Д., об антибольшевистских я крестьянских выступлениях в I9I8-I920 гг. Однако для данных публикаций характерна тщательная отфильтровка фактов, описательность и фрагментарность изложения, поверхностность суждений. В этих работах звучит лишь монолог официальных властей об усилиях и успехах в деле сплочения рабочих и крестьян ввоенно-политический союз. Это по сути

_______________

Минц И.И. История Великого Октября. Т. 2-3, М., 1978} Ерицян Х.А. Советы К.Д. в Октябрьской революции. М., I960; Умнов А.С. Граждан- '”-окая война и среднее крестьянство (I9I8-I920 гг.). М., 1959; Поляков Ю.А. О политических настроениях крестьянства к концу гражданской войны // Октябрь и гражданская война в СССР. М., 1956. С. 364-380; Он же. Переход к НЭПу и советское крестьянство. М., 1967; ,"*, Осипова Т.В. Классовая борьба в деревне в период подготовки и про- t, ведения Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1974; ,*,. Она же. Развитие социалистической революции в деревне в первый год г”. Диктатуры Пролетариата // Октябрь и советское крестьянство. 1917- f 1927 гг. М., 1977. С. 43-78; Гимпельсон Н.Г. Советы в годы интервенции и гражданской войны. М., 1968: Городецкий Е.Н. Рождение Советского государства, I9I7-I9I8 гг. 2-е изд. м., 1987.

 

искажает реалии тех дней. Попытка деревни заявить о своих требованиях исследователями расцениваются не иначе как кулацкая контрреволюция. Авторы нас уверяют, что большинство крестьянства однозначно поддерживало Советы, ибо те на деле доказали свою приверженность к отстаиванию интересов деревни.

      В трудах, рассматривавших военную сторону взаимоотношений Советской власти и крестьянства упор делался на боевые действия Красной Армии против белогвардейцев и интервентов . Для них характерен поиск исключительно политических причин, влиявших на логику сражений, отсутствие объективных сведений о военно-мобилизационных мероприятиях властей в деревне. Авторы или умалчивают или уменьшают трудности с призывами крестьян в РККА, воздерживаются от оценок политического и морального состояния формируемых воинских частей, игнорируют факты противостояния последних Советской власти на местах. Все эти моменты делают работы уязвимыми для крестьян, по сути трансформируют их в узко-профессиональные пособия или научно-популярные издания о единстве армии и народа, освященном руководством Компартии.

        В отечественной историографии конца 50-х - сер. 80-х гг. продолжались исследования об усилиях Советской власти и крестьянства по разрешению продовольственного кризиса в стране. Научные разработки данного плана можно условно выделить в две группы: а/ работы преимущественно информационного характера, ограничивавшиеся введением в научный оборот и систематизацией фактического материала по широкому спектру вопросов проблемы в рамках традиционных суждений, трактовок, установок; б/ исследования, реанимирующие вопрос о рыночных отношениях крестьянских хозяйств в условиях военного коммунизма. Но анализ данной проблемы идет односторонне, с позиций регулятивной деятельности государства на частный товарооборот в стране. Нет и наме-

______________________

¹ История гражданской войны в СССР. Т. 3-5. М., 1957-1959: Минц И.И. Год 1918-и. М., 1982; Голуб П.А. Революция защищается: Опыт защиты революционных завоеваний Великого Октября, I9I7-I920 гг. М., 1982} Кораблев Ю.И. Проблемы защиты завоеваний революции // Вопросы истории. 1978. 1C 2; Он же. Рождение вооруженных сил Советского государ-

2 ства. М., 1988: Краснознаменный Приволжский. Куйбышев, 1980 и др. Зубарева Л.А. Хлеб Прикамья (Борьба трудящихся Прикамья за хлео • годы иностранной интервенции и гражданской войны. Ижевск, 1967} Давыдов М.Й. Борьба за хлеб. М., 1971; Стрижков Ю.К. Продотряды в

; годы гражданской войны и иностранной интервенции, I9I7-I92I гг. М., 1973; История социалистической вкономики СССР. Т. I. М., 1976;

' Андреев В.Й. Под знаменем пролетариата. Трудовое крестьянство в го-

о ды гражданской войны. М., 1981 и др.

⁰дмитрвнко В.П. Некоторые итоги обобществления товарооборота в 1917-

' 1920 гг. // Исторические записки (М). 1966. Т. 79. С. 227-242; Он же. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской да-

 

ка на встречную коррекцию мелкотоварным рынком торговой, да и всей экономической политики режима в те годы.

      В целом, конец 50-х - сер. 80-х гг. характеризуется интенсивным потоком публикаций всероссийского и регионального уровней. Расширяется спектр рассматриваемых в них вопросов. Однако в эти годы преобладающим был процесс накопления фактического материала и его интерпретации в рамках традиционных трактовок проблем темы; кристаллизации разрозненных фрагментов ее, причем в явно тенденциозном и политизированном плане, вне связи друг с другом. Отсутствует целостный подход к проблеме взаимоотношений Советской власти и крестьянства как субъектов эпохи революции и гражданской войны.

     Конец 80-х - 90-е гг. ознаменовались заметными подвижками на пути радикального переосмысления и последующего отказа от устаревших концептуальных подходов к теме докторской диссертации. Но элементы новаторства в данной сфере научных знаний утверждаются с трудом, полученные результаты далеко неравнозначны по смелости и глубине анализа политических, военных и рыночных взаимоотношений Советской власти и крестьянства.

      Новым моментом в отечественной историографии стал отход ряда исследователей от традиционных критериев при анализе проблем революции и гражданской войны и задействование психологического фактора для объяснения "красной смуты" XX в.

     Продолжается разработка вопроса о становлении советской государственности в годы революции и гражданской войны .

       На рубеже 80-х - 90-е гг. ученые вновь вернулись к рассмотрению

_____________________

диктатуры. Проблемы регулирования рыночных отношений. М., 1986.

^А Бухараев В.М., Люкшин Д.И. Крестьяне России в 1917 г. Пиррола победа "общинной революции // Революция и человек: быт. нравы, поведение, мораль. М., Г996. С, 132-133; Булдаков В.П. От войны к революции: рождение "человека с ружьем" // Там же. С. 62-69; Он же. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия // Октябрьская революция. От новых источников к новому осмыслению. М., 1998. С. 14-15; Телицын В.Л. Октябрь 1917 г. и крестьянстве: проблемы // Отечественная" история

7"19987"1Р"4Г~С,~188-"Т947 Люкшйн Д7 1917 г.: вид из окна казармы // Родина. 1997. Р II. С. 18-22. Городецкий Е.Н. Указ, соч.; Смирнов Н.Н. III Всероссийский съезд Советов: история, созыв, состав и работа. Л., 1988: Гимпельоон Е.Г. Формирование советской политической системы. М., 1995; Лавров В.М. "Крестьянский парламент" России ( Всероссийские съезди Советов К.Д. • I9I7-I9I8 гг.). М.. 1996; Леонов С.В. Рождение советской империя. М., 1997; Сикорский Ё.А. Советская система политического контроля над населением в I9I8-I920 гг. // Вопросы истории. 1998. Р 5; Власть и общество в условиях гражданской войны // Отечественная история. 1998. IP 3. С. 83-102; Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 1998; Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы: политичес-

 

вопроса об участии сельского населения в упрочении внешних фронтов через мобилизации в РККА и создании внутренних фронтов гражданской войны путем вооруженных выступлений и восстаний против режима *. Поиск глубинных причин военного сотрудничества и противостояния сочетается у авторов со стремлением дать полную информацию о тех событиях гражданской войны, которые в силу идеологических препон не нашли освещения в отечественной историографии. В данных исследованиях факты подаются непредвзято, в них слышатся голоса обеих сторон. По сути они являются работами информационного уровня, по-новому рассматривающими проблему "Советы и крестьянство". Такой уровень вполне закономерен в наши дни, ибо позволяет снизу готовить предпосылки для создания комплексных, обобщающих трудов по указанной проблеме для всего периода 1917 г. - начала 1921 г.

        До сих пор наименее изученным аспектом темы является вопрос о воздействии политики военного коммунизма на вольный рынок продовольствия. Работы такого плана отличает стремление рассмотреть взаимоотношения сторон с позиций их субъективного воздействия на ход исторических событий в стране. Значимость указанных исследований в том, что они начинают практическую разработку элементов потребительского рынка периода военного коммунизма. Разумеется, речь идет пока об информационном уровне подхода к вопросу: введении в научный оборот ранее замалчивавшихся достижений ученых 20-х - начала 30-х гг.

На сегодня с особой остротой стоит задача выхода на глубинные причины существования вольного рынка, вскрытия механизма его адаптации к советским условиям, прослеживания процесса трансформации антирыночной политики на местах и, в частности корректирующей роли кре-

_______________

кий и нравственный облик (I9I7-I920 гг.) // Отечественная история, т 1998. Г 5. С. 44-54.

Молодцыгин М.А, Великий Октябрь и некоторые вопросы советского во-, енного строительства // Вопросы истории. 1987. Я? 2; Он же. Рабочие ¹ . и крестьяне на заицме Октября (К вопросу о формировании вооруженных

* сил "Диктатуры пролетариата ) // История СССР. 1987. IP 4; Дмитров П.Н., Куликов К.И, Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. Ижевск, 1992; Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в I9I9-I92I гг. //

^; Крестьяне и власть. Москва-Тамбов, 1996; Вронский О.Г., Щагин Э.М, Большевистский режим и крестьянство России в I9I7-I920 гг. // Власть и общественные организации России в 1-й трети XX в. М.,1994:

. Таганцев Н.С. Движение 1920-21 гг. // Звезда. 1998. IP 9. С. 126-157; Павлюченков С. Социальная хирургия (0 красном терроре 1918-

* 1921 гг.) // Родина. 1998. V 3. С. 75-79 и др.

* Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммуниз-'*? ма". М., 1988; Суворова Л.Н. "За фасадом "военного коммунизма : по-'•"*, литическая власть и рыночная экономика // Отечественная история,

1993. № 4} Давыдов А.В. Мешочничество и советская продовольственная , диктатура. 1918-1922 гг. // Вопросы истории. 1994. № 3; Слабнина Л.А. От керенок к совдензнакаш Денежное обращение в I9I7-I924 гг.

 

стьянотва в этой сфере экономики; назрела необходимость дать общее представление о динамике всероссийского рынка продовольствия в условиях военного коммунизма в плане альтернативности тенденций его функционирования в стране.

       Большое влияние на предмет и структуру диссертации, научные подходы к теме партнерства Советской власти и крестьянства оказала статья Т.В. Осиповой . Особенность работы - ее системный подход к теме, органическая связь аспектов последней с субъективным восприятием и коррекцией крестьянством военно-политических и социально-экономических процессов в стране. Теоретическая часть статьи закладывает основы методологии проблемы. Публикация Т.В. Осиповой заставляет ученых настраивать свои исследования на "волну" настроений, чаяний и действий крестьянства как субъекта истории, вынужденном маневрировать на историческом пространстве советской действительности, ужесточенной условиями гражданской войны и интервенции. В этом непреходящее значение статьи автора для новейшей отечественной историографии.

        Итак, главным итогом научных изысканий отечественных историков предшествующих поколений является осознание нынешним поколением исследователей всей бесперспективности и даже реакционности устаревшего, догматического подхода к рассмотрению проблем российской истории. Данное понимание ведет к перестройке самой исторической науки, смене ею ориентиров и направлений развития, утверждению иных критериев истинности приводимых фактов и суждений на их основе. Сейчас идет интенсивный процесс воссоздания и упрочения информационной базы проблем истории Отечества, переосмысления их с деполитических позиций.

       Данные веяния обновления лишь слегка прикоснулись к поднимаемой нами теме исследования. Для осуществления же "прорыва" в ней требуется концепция, вбирающая в себя все многообразие диалектически противоречивых процессов и тенденций, раскрывающих суть и логику взаимоотношений Советов и крестьянства в тот период. Причем, требуется при атом не нарушить комплексный и временной параметры данного явления. Ее оформление упирается в отсутствие серьезных, углубленных разработок по ряду крупных составляющих элементов темы: Советская власть и крестьянство в вопросе политического обустройства страны, военно-мобилизационные усилия властей и их коррекция крестьянством, регулирование государством сферы снабжения населения продовольствием и реали-

^_________

¹ Осипова Т.В. Крестьянство в гражданской войне. Борьба на два фронта. Крестьянский фронт в гражданской войне // Судьбы российского крестьянства. M._t I997. С.^Ю-153.

 

зация на это крестьянского мелкотоварного рынка.

      Как часть отечественной историографии сейчас воспринимается литература русского зарубежья. По поднимаемой нами теме особый интерес представляют публикации эмигрантов 20-30-х гг. Последние по фактическому содержанию можно условно подразделить на три группы: а/ работы агитационно-пропагандистского плана, раскрывавшие антинародную, антидемократическую сущность режима большевиков {б/ работы, показывавшие активность крестьянства в деле политического обустройства России на демократических принципах; в/ работы, повествующие о попытках противоборствующих сил задействовать крестьянство в гражданской войне и об особой позиции деревни в данном вопросе.

      В целом, работы русской эмиграции носили узко-политизированный характер, были нацелены на разоблачение С советской власти и восхваление носителя демократических традиций в стране - крестьянства. О научном подходе публикаций к военно-политическому партнерству Советов и крестьянства говорить не приходится. Достойны упоминания лишь отдельные факты, детали, суждения авторов применительно к нашей теме.

      Западная историография Октябрьской революции и гражданской войны берет свое начало с 20-30-х гг. В эти годы выходят первые исследования, специально посвященные роли крестьянства в революционном процессе 1917 г. В них подчеркивалась организованность и мощь крестьянского движения накануне и в ходе Октябрьской революции.

       В 60-70-е гг. ведущие позиции в зарубежной историографии заняла т.н. "ревизионистская школа" (С. Коэн, Ш. Фицпатрик, А. Рабинович, У, Розенберг, Р. Сервис и др.). Данная школа исследователей стояла за комплексный анализ событий I9I7-I92I гг.

         В значительной мере под влиянием "перестройки Горбачева" представители ведущих направлений в западной историографии стали проявлять склонность к сближению позиций, заимствованию друг у друга идей, сужд-

_________________

Советы и Советская власть. Нью-Йорк, 1919; Малахов А, Великая Русская Революция и роль в ней коммунистов. Лондон, 1921; Ракетов а. Очерк экономического и финансового положения современной России, Ревель, 192I; Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. Берлин,

2 1923 и др.

Шилков А, Крестьянство и Советская власть // Крестьянская Россия. Сб. ст. Прага, 1922} Маслов С.С. Россия после четырех лет революции. Ч. 1-2. Париж, 1922; Тройский П.П. Земское самоуправление и

о пути его возрождения // Крестьянская Россия. Сб.ст. 2-3. Прага,1923. Зайцев А.О. Очерки по истории гражданской войны, Белград, 1934; Головин Н.Н. Российская контрреволюция в I9I7-I9I8 гг. Ч. 1-3. Па-

4 риж, 1937 и др.

линдус М. Русский крестьянин и революция. Нью-Йорк, 1920; Оуан Л. Русское крестьянское движение, I906-I9T7 гг. Лондон, 1937 и др.

 

дений, подходов к методологии исследования. Это время интенсивного втягивания отечественной историографии в мировое историческое сообщество, время появления первых коллективных публикаций исследователей Запада и Востока по проблемам Октября и гражданской войны ,

      С 80-х гг. западная историография обратила свои взоры и на период гражданской войны. Работ по истории крестьянства немного. Суть их сводится к утверждениям о ведущей роли крестьянства в гражданской войне, что оно не испытывало сильной привязанности ни к "красным", ни к "белым", а проводило свой, "третий путь" решения вопросов обустройства российского общества.

       Характерная черта новейшего этапа развития зарубежной историографии - выход серии статей и монографий ведущих специалистов по отечественной истории, в частности эпохи революции и гражданской войны . В данных работах проглядывает искренний интерес авторов к разработке проблемы, стремление объективно осветить составляющие ее элементы. Но зарубежная историография еще лишь стоит на подступах к осмыслению темы докторской диссертации. По-прежнему западные ученые недооценивают субъективную роль крестьянства в российской истории. "Белыми пятнами" в трудах зарубежных коллег являются вопросы о механизме "ухода" режима от демократической природы Советов к тоталитарной системе управления, динамике адаптации и общем состоянии вольного рынка продовольствия, военно-мобилизационной деятельности государства в деревне, повстанческом движении крестьян против продовольственной диктатуры и принудительных призывов в РККА. Всем работам присущ схематизм и беглое освещение событий 1919 г. - начала 1921 г.

       Все эти моменты еще раз подтверждают обоснованность нашей позиции: требуются конкретно-исторические и системные научные разработки для уточнения, дополнения и развертывания выдвигаемых отечественной и зарубежной историографиями концепций по поднимаемой нами теме.

___________

* Анатомия революции: 1917 г. в России; массы, партии, власть, С.-П., о 1994; Гражданская война в России: перекресток мнении. II.. 1994.

* Скокполь Т. Регионы и социальная революция. Кембридж, 1979: Берриг-_ч тон М, Социальная природа диктатуры и демократии. Бостон, 1988. ⁰ Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917-1923 гг. Т. 1-2. М., 1990; Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы /7 Вопросы истории. 1994. № 5. С. 24-38; Пайпс Р. Русская Революция. Ч. 2. М., 1994; Он же. Россия при большевиках. М., 1997; Хаген М.В. Солдаты в пролетарской диктатуре. Красная Армия и советское социалистическое государство, 1917-30 гг. Нью-Йорк, 1990-1993; Бенвенути Ф. Большевики и Красная Армия, I9I8-I922 гг. Нью-Йорк, 1988: Хоокинг Д.М. История Советского Союза, I9I7-I99I гг. Изд. 2-е. И., 1995; Верт Н. История советского государства, I900-I99T гг. М., 1992 и др. ,*

 

      Исходя из анализа современного состояния отечественной и зарубежной историографии Октябрьской революции и гражданской войны, сформулируем цель исследования представляемой докторской диссертации: выявить сущность и логику функционирования механизма взаимоотношений Советской власти и крестьянства, процессов внутренней трансформации каждой из сторон при разрешении судьбоносных военно-политических и социально-экономических проблем эпохи революции и войны.

        В связи с поставленной целью нами сформулированы исследовательские задачи: а/ участие сторон в разрешении кризиса власти в дни Октябрьской революции и триумфального шествия Советской власти, их вклад в установление и упрочение военно-коммунистической государственности; б/ усилия режима по созданию Красной армии на добровольческой и принудительной основе и неоднозначная позиция крестьянства в вопросе вооруженной защиты Советской власти; в/ атаки государства на потребительский рынок и ответные действия мелкотоварной деревни.

     Указанные вопросы в комплексе рассматриваются во временном разрезе, т.е. на каждом этапе поднимаемого в диссертации периода: октябрь 1917 г. - весна 1918 г., лето 1918 г. - зима 1918/19 гг., весна 1919 г. - весна 1920 г. и лето 1920 г. - начало 1921 г.

 

         Новизна исследования в системном подходе к анализу военно-политического и социально-экономического партнерства Советской власти и крестьянства, причем под углом зрения их целенаправленного воздействия на ход российской истории. Работа строится на основе нового концептуального подхода, позволяющего на качественно ином уровне раскрыть сущность и логику сотрудничества и противоборства сторон друг другу, показать их вклад в становление российской истории периода октября 1917 г. - нач. 1921 г. Деятельность субъектов, определявших исторический процесс в стране, рассматривается на деполитической основе. В исследовании впервые целостно осмысливается состояние изученности отечественной и зарубежной историографиями поднимаемой нами темы исследования. В источниковедческом плане новизна диссертации заключается в вовлечении в научный оборот ранее не использовавшихся опубликованных и архивных материалов.

       Новизна исследования также определяется направлениями научного поиска по вскрытию в массиве фактических данных глубинных связей между явлениями, в совокупности определявшими сущность и логику партнерства Советской власти и крестьянства в октябре 1917 г.-нач.1921 г.

         В диссертации проанализированы явления "триумфального шествия" Советской власти, становления военно-коммунистической государственности, принудительных призывов населения в Красную Армию и продовольственной диктатуры, причем в органической связи с постоянно менявшейся позицией и действенной корректировкой их со стороны крестьян. В работе была вскрыта естественная взаимозависимость принципиально противоположных подходов Советов и крестьянства к урегулированию продовольственного кризиса в стране.

       В исследовании также рассматривается ряд малоизученных аспектов поднимаемой нами проблемы: трансформация демократических принципов и самой сути Советской власти в авторитарный режим, механизм развертывания государством военных мобилизаций среди крестьян и явление "советского дезертирства" периода гражданской войны; сущностное и графическое представления мелкотоварного крестьянского рынка Европейской России, адаптировавшегося и функционировавшего в условиях военного коммунизма; деятельность демократической оппозиции режиму и стремление крестьянства создать свои организационные структуры для реализации "третьего пути" политического и экономического обустройства России. Причем, данные моменты эпохи революции и гражданской войны рассматриваются в диссертации под углом зрения специфики их проявления в прифронтовых и тыловых, промышленных и сельскохозяйственных, производящих и голодающих регионов Европейской России. Строг¹* учитывались соискателем и временные различия при прохождении вышеуказанных явлений и процессов периода 1917 г. - нач. 1921 г,

 

       Методология исследования. Объект изучения - Советская власть и крестьянство. Предмет исследования - Военно-политические и социально-экономические взаимоотношения сторон в 1917 г. - нач. 1921 г.

         Научные подходы к анализу темы исследования: а/ деполитизация (уход от политической конъюнктуры, партийной предвзятости в сборе и последующем анализе фактического материала); б/ историзм в подходе к фактам и их анализу (последовательное, системное изложение материала, где бы не только рассматривалась специфическая сущность предмета исследования, но и его органическая связь с сопредельными и даже смежными областями, фактами, тенденциями развития изучаемого периода) ; в/ диалектический подход в исследовании фактического материала (не механицизм в сборе фактов и построения их в цепочку в согласии с законами формальной логики, а склонность видеть в собранном материале сложные взаимопереливы и переходы, органические причинно-следственные связи, которые воспроизводят живую картину событий тех дней; г/ наличие заранее сформулированной аналитической конструкции изучаемой темы, степень достоверности которой испытывалась в ходе оперативного сбора и анализа фактов.

 

      Методика исследования. Тема диссертации относится к первому типу исследований, что однако не исключает наличие в последнем элементов вторичного исследования. В нашем исследовании акцент будет сделан на переосмысление уже собранной и введенной в научный оборот информации.

Методы сбора данных - описательный для всех видов источников, кроме того для статистических материалов - табличное и графическое представления вариационных рядов.

Систематизация и интерпретация данных - методы описательный и аналитический, проблемно-хронологический и сравнительно-исторический, индукции и дедукции, а также методы количественного анализа (метод группировки и выборочный метод). Были задействованы общепринятые методы источниковедческого анализа (выявление, отбор, критика происхождения, критика содержания источника).

 

      Источниковая база докторской диссертации включает в себя пять видов источников: законодательные материалы, делопроизводственные документы центральных и местных властных структур, статистика, периодика и мемуары.

         В группу законодательных материалов включен перечень всех опубликованных и неопубликованных законодательных актов высших представительных и исполнительных структур Советской власти за период 1917 г. - нач. 1921 г. Наряду с нормотворческой деятельностью властей, здесь широко представлены тезисы, наброски, проекты декретов, написанных или правленных В.И, Лениным. В публикациях, помимо декретов к постановлений, помещены резолюции, обращения, официальные сообщения • принятых и готовящихся декретах, даже телеграммы и предписания центральных ведомств. По своему происхождению издававшиеся документы являются актами Пэтроградского ВРК, всероссийских съездов Советов, ВЦЖ, СНК, отдельных наркоматов. Содержание изданий такого рода позволяет проследить юридически-правовой вектор политики советского государства в отношении единоличной деревни. Данный вид источников незаменим в работе специалистов.

        К делопроизводственной документации относятся стенографические материалы и протоколы заседаний всероссийских съездов Советов и их исполкомов, документы местных Советов .В них проглядывает динамика

_____________

Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства РСФСР. Пг.-М., I9I7-I92I; Декреты Советской власти. Т. I-I4.

“ М., 1957-1997.

* Съезды Советов в документах (I9I7-I936 гг.). М., 1959. Т. I; 11-й Всероссийский съезд Советов Р. и С.Д. М., 1957: Стенографический отчет 1У чрезвычайного съезда Советов. М., 1920. У Всероссийский

?ъезд Советов Р., К., С. и Каз. Деп. Стенографический отчет. М.. 918; У1 Всероссийский чрезвычайный съезд Советов. М., 1919; УН

 

подходов правящей партии к вопросу о советском строительстве на всем протяжении данного периода, общая тенденция к ужесточению центризма, концентрации власти в исполнительных структурах, приобщение конституционных органов власти к практике широкого использования чрезвычайных методов и форм управления страной.

          Активно задействованы в работе и неопубликованные материалы из фондов центральных архивов (ГАРФ, РГАЭ, РГВА, РЦХИДНИ). Так, при характеристике продовольственной ситуации на местах, усилий властей по смягчению голода в стране были использованы документы ф. 478 (Наркомзем) и ф. 1943 (Наркомпрод), хранящиеся в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ). Использование неопубликованных материалов НКЗ и НКП в связке позволяет выявить неоднозначные подходы государства к единоличной деревне, к процессу задействования ее потенциала в своих военных и политических целях.

       В фондах государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) была выявлена текущая документация о политическом положении в отдельных регионах, губерниях, уездах и волостях Республики. Для нас представляет большой интерес суточные информсводки НКВД и секторов внутренней охраны (ВОХР и ВНУС), протоколы заседаний и решения волостных съездов Советов, губернских и уездных исполнительных структур, отчеты провинциальных властей о политической ситуации на местах, докладные записки о результатах командировок уполномоченных НКВД с целью ревизии и наведения элементарного порядка в низовых властных инстанциях. Материалы данных фондов ГАРФ взаимно дополняют, уточняют информацию о сотрудничестве и противостоянии крестьянства и Советской власти в тот период. В нашем исследовании у занные фонды интенсивно используются, особенно при показе военно-политических взаимоотношений сторон.

        В Российском государственном военном архиве (РГВА) нами были задействованы ф. 33987 (Секретариат РВС Республики), ф. 33988 (1-го заместителя председателя РВС Республики) и ф. 9 (Политуправление

___________________

Всероссийский съезд Советов (5-9 ноября 1919 г.). М... 1920; У1П Всероссийский съезд Советов. Стенографический отчет (22-29 декабря 1920 г.). М., 192I; Протоколы заседаний ВЦИК Советов Р., С., К. и Каз. Деп. II созыва. И., 1918; Протоколы заседаний ВЦЖ 1У созыва. Стенографический отчет. М., 1920: Сессия ВЦИК У1Н созыва. Стенографический отчет. М,, 1922; РСФСР. РВС. Реввоенсовет Республики! Протоколы, I9I8-I920 гг. М., 1997 и др.: Отчет о У1 губернском съезде Советов К., Р. и К.Д. Тверь, 1920; II губернский съезд председателей УИКов и заведующих уездными отделами управления (20-23 октября 1919 г.). Тверь, 1920; 1-й губернский съезд председателей УИКов и ВИКов (21-23 марта 1920 р.). Тверь, 1920; Отчет о деятельности Тверского губисполкома эа время с I декабря 1919 г. по 1 июня _т 1920 г. Тверь, 1920 и др. Фонд 130 (Совнарком) и ф. 393 (НКВД).

 

РККА). Специфика используемых архивных материалов в том, что все экономические, политические и военные события в стране оцениваются информационно-осведомительными службами РККА с позиций интересов института армии, как они обеспечивают условия для решения поставленных перед ней режимом задач. Так что интерпретации авторами документов многих событий требуют соответствующей корректировки.

       И "гражданский" и "военный" взгляды соответствующих структур власти на военную и политическую ситуации в стране, благодаря вышеуказанным фондам ГАРФ, РГАЭ и РГВА, дают возможность не только заполнить "белые пятна" информационного поля поднимаемой нами проблемы, но и сопоставить неоднозначные оценки, подходы и результаты деятельности различных ветвей исполнительной власти, лучше понять процессы адаптации Советской власти к чрезвычайным условиям гражданской войны, ее усилия по удержанию контроля над крестьянством страны.

        В Российском центре хранения и изучения документации по новейшей истории (РЦХИДНИ) работа велась с фондом 17 (ЦК РКП (б)). В ней нас интересовали материалы деятельности высшего исполнительного органа партии в сфере продовольствия, военных мобилизаций в деревне, государственного обустройства страны. Выявленная информация позволяет вскрыть стиль и методы партийного контроля над Советами всех уровней, механизм разработки решений, имевших судьбоносное значение для деревни. Материалы данного фонда как бы "оживляют" официальные тексты декретов и постановлений ВЦИК и СНК, дают нам возможность взглянуть на последние с позиций конкретных людей, обремененных в тот период всей полнотой власти в стране.

        Если в задействованных материалах фондов ГАРФ, РГВА, РГАЭ и РЦХИДНИ упор делается на обзоры и оценки военно-политической ситуации, а уж через нее и социально-экономического положения в стране, то особенностью фондов областных архивов является приоритет в освещении экономической жизни с упором на продовольственное положение в регионах. Кроме того, в фондах столичных архивов (в т.ч. и в РГАЭ) более всего отложился материал о продовольственной диктатуре применительно к хлебопроизводящим регионам. Это вполне понятно, ибо именно здесь шла заготовка продовольствия для населения страны. В то же время продовольственная ситуация в центральных губерниях, в частности потребляющих, исследователями рассмотрена недостаточно полно. Данное обстоятельство явилось побудительным мотивом для более тщательного изучения материалов фондов тех областей, которые стабильно находились под властью большевиков, являлись в те годы типично голодающими районами Европейской России. Наш выбор пал на северо-восточный промышленный регион Центра России – Верхневолжье.

       При работе над материалами фондов мы выявили, что интересующая нас информация поступала в указанные архивы по трем каналам: а/ через земельные отделы местных Советов. Здесь работать приходилось со сводками экономического состояния волостей, уездов и губерний; сведениями об оказании помощи селу; б/ через продотделы Советов. Акцент был сделан на изучение текущей деловой документации (материалы продовольственных съездов и совещаний, доклады с мест, ревизии и обследования деятельности низового заготовительного аппарата, сообщения о репрессиях в отношении лиц, саботировавших заготовки урожаев 1918-1920 гг.); в/ через межведомственные комиссии по оказанию хозяйственной помощи семьям красноармейцев. Здесь внимание было обращено на акты обследований с целью постановки на учет и выяснения действительной нужды красхозов в семенах, рабочей силе, живом и мертвом инвентаре, топливе и лесных материалах; итоговые данные, отчеты и доклады указанных комиссий о проделанной работе в 1919 г.

        Выявленная и задействованная нами делопроизводственная документация в совокупности с материалами центральных архивов позволяет выявить общие и специфические подходы Советской власти при решении продовольственного вопроса, причем под углом зрения неоднозначно складывавшихся в те годы взаимоотношений с крестьянством страны. Становится понятной логика взаимоотношений центральных ведомств и местных исполкомов Советов, принятия ими решений о государственном строительстве; тактика "выуживания" у оппозиции конструктивных идей для урегулирования текущих разногласий с крестьянством, при этом не отступая ни на шаг от генерального курса правящей партии.

       В диссертации широко использована и статистика, которую по содержанию можно подразделить на две подгруппы: I. Издания, вместившие в себя сведения о вольных ценах на губернских и уездных рынках по регионам Европейской России и месяцам I9J.9 Г.-1921 г., индексах цен по Москве и 39 губерниям страны за 1913/14 гг. - июнь 192I г. Содержавшийся в них материал позволяет не только составить общее представление о 'динамике вольных цен на потребительском рынке продовольствия, но и выявить специфику их развития по регионам Европейской России. 2. Публикации, приводящие данные о натуральном балансе и де

________

Народное хозяйство за 1921 г. Берлин, 1922; Известия НКФ № 18 (за 15 ноября 1921 г.); Сельское хозяйство (1920/21 гг.). М., 1923; Струмилин С. Динамика рыночных цен // Материалы по статистике труда. Зып. X. м., 1921; Статистический справочник по Костромской гу> бернии на 1922 г. Кострома, 1923; Статистический ежегодник Владимирской губернии I9IS-I922 гг. Ч. I. Владимир, 1923 и др.

 

нежных бюджетах крестьянских хозяйств Европейской России в 1919 г. и 1920/21 гг. * В них содержится информация о рыночном механизме функционирования мелких сельских хозяев, их адаптации и реальном материальном положении в условиях военного коммунизма.

       Уникальность подобной статистики в ее крайне ограниченном объеме, отложившийся в изданиях материал фрагментарен и локален в территориальных и временных рамках. Однако при всей сложности анализа этих разрозненных сведений они позволяют выявить ассортимент и объем рыночного оборота крестьянских хозяйств, дать стоимостную оценку торговых операций, удельного веса покупаемых и продаваемых товаров; указывают соотношение цен на сельскохозяйственные и промышленные продукты, приобретенные сельскими жителями по товарообмену и в частном порядке. Важно и то, что такая статистика различает рыночные операции по характеру: на т.н. "спекулятивные" (с целью получения прибыли) и "вынужденные", фактически убыточные (ради приобретения товаров остродефицитных в крестьянском хозяйстве). Мы видим в этом исключительно научную ценность и важность подобного материала при характеристике потребительского рынка продовольствия.

      Другой вид источников - периодика времен революции и гражданской войны. Обилие периодических изданий, задействованных в исследовании понудило нас дать им классификацию по политическому признаку: официальные (партийно-советское направление) и неофициальные (печать лояльной оппозиции и беспартийной общественности).

       В свою очередь, официальная печать по специфике содержавшегося в ней фактического материала, подразделена нами на: а/ центральные органы печати директивного и информационного характера; б/ информационно-инструктивные, политико-просветительские издания территориального и ведомственного подчинения.

         К центральной периодике мы относим печатные органы ЦК РКП (б) (Правда, Известия ЦК РКП (б) и Беднота) и ВЦЖа (Известия). В них широко публиковались законодательные'и инструктивные решения Советской власти, постановления и резолюции ЦК РКП (б) и его рабочих органов (Оргбюро, Политбюро), материалы дискуссий в среде партийно-советской номенклатуры по важным вопросам внутренней жизни страны, велась пропаганда достижений региональных работников. В официальной периодике также приводились сведения о многочисленных съездах, совещаниях партийных и советских структур власти. В ней присутствует и встречная информация с мест: письма крестьян из деревни и отчеты о

_____________

Народное хозяйство СССР в цифрах. Краткий справочник, М., 1924; Статистический ежегодник I9I8-I920 гг. Вып. I, М., 1921 и др.

 

командировках ответственных работников ЦК РКП (б) и ВЦИКа по регионам. Ценными являются и регулярные подборки статистики о динамике партийного и советского составов депутатского корпуса всероссийских съездов, губернских и уездных Советов в отдельных регионах страны, ходе заготовительных кампаний НКП в 1919-1920 гг.

Отличием периодики территориального подчинения (областные, губернские и уездные издания) является ее энциклопедический охват текущей жизни определенных местностей страны. В ней нашли отражение все болевые точки будней горожан и сельчан. Если же говорить о тематической подаче материала в данных изданиях, то в последних преобладали сведения о продовольственном кризисе и мерах борьбы местных властей с ним, о помощи государства сельскому хозяйству, нормотворчестве местных властей, а также материалы съездов Советов, совещаний, партийных и беспартийных конференций, дискуссионные высказывания по актуальным вопросам темы дня. Здесь же нашли отражение разрозненные факты о государственном обустройстве, "болезнях" местной администрации (бюрократизм, произвол, пьянство, моральное разложение и т.д.).

         Практиковалась и публикация писем крестьян, но, главным образом, лояльно-настроенных к Советской власти. Голос рядового крестьянина слышится явственнее, благодаря обилию материала о деревне. Ценность изданий такого рода и в том, что именно они являлись порой единственным "чтивом" крестьян, знакомясь с которым и корректируя на практике, они составляли общее мнение о сути Советской власти. Данная периодика являлась политико-просветительским пособием для роста политической зрелости деревни, усиления ее воздействия на государственный курс правительства и ВЦИКа.

       'Периодика ведомственного подчинения отличалась узкой специализацией публикуемого материала. Значимость ведомственной периодики двойная. С одной стороны, в ней содержится объемный, многосторонний | и многоуровневый материал по интересующим нас аспектам исследования.

__________________

С. и К.Д.). овета Р., С. и дского и уездного Советов Р., С. и К.Д.). I9I8-I920; Известия (орган Владимирского губернского Совета Р., К. и Красн.Д.). I9I9-I920; Красный мир (орган исполкома Костромского губернского Совета Р., К. и Красн.Д.). 1919-1920; Рабочий край (орган Иваново-Вознесенского губернского Совета Р., К. и Красн.Д.). I9I8-I92I идр.

Известия НКП. 19I8-I9I9; Продовольственное дело (орган Московского областного продкома при исполкоме Совета Р. и С.Д.). 1918; Вестник по продовольствию (орган Курского ГПК). 1918; Продовольствие и снабжение (орган Костромского ГПК). 1917-1918; Известия Саратовского ГПК. 1919 и др. и

 

      С другой стороны, данная периодика была предназначена для теоретической и практической подготовки кадров управленцев, являлась для последних в концентрированном виде "азбукой" овладения и применения принципов продовольственной и военной диктатур на местах. Оперируя такой информацией лучше осознаешь позицию государства в продовольственной сфере.

         Особо отметим уникальность материала о потребительском рынке продовольствия и товаров ширпотреба (динамика вольных цен, сведения о социальном типе мешочников, маршруты их движения по стране, организация, специализация, методы деятельности, соперничество государства и мелкотоварного рынка за монополию в сфере снабжения населения прожиточным минимумом и т.д.). Без таких данных невозможно понять идеологию и практику политики продовольственной диктатуры Советской власти, поднять рыночный аспект проблемы применительно к данному периоду.

       Печать лояльно-настроенной оппозиции поднимает огромный пласт информации о жизни "низов" и "верхов" страны. В этих изданиях нормативная документация представлена как приложение к основной информации. Данная периодика содержит обширный материал по продовольственному вопросу (кризисная продовольственная ситуация в армии и тылу, сопротивление крестьян продовольственной диктатуре, неоднозначная позиция и действия местной администрации в условиях хлебной монополии и твердых цен, явления "мешочничества" и "спекуляции" в регионах), по военному вопросу (директивы и положения Советской власти о демократизации и демобилизации старой армии, запись, организация и снабжение Красной Армии, оказание помощи семьям красноармейцев, ход формирования вооруженных сил Республики, реакция крестьянства на факт подписания правительством Брестского мира и др.), по вопросу политических взаимоотношений Советов и крестьянства (ход избирательной кампании в Учредительное собрание, реакция армии, демократических органов самоуправления и крестьянства на Октябрьский переворот и установление Советской власти в стране, работа Чрезвычайного и II Всероссийского крестьянских съездов, факты вооруженных выступлений солдат и крестьян на почве голода, произвола комбедов, комячеек и представителей Советской власти, репрессии властей в отношении восставшего крестьянства).

__________________

* Анархия (орган московской федерации анархических групп). 1918, Вечерний звон (Петроград). 1917} Вечерние зори (Петроград). 1918} )“ Вечерние огни (М). I9T8; Воля народа (орган эсеров). 1917. Голос труда (орган анархо-синдикалистов г. Москвы). 1918; Наш век (Петроград). 1918; Наша Родина (М). 1918 и др.

 

       Печать оппозиции отличается разносторонним охватом событий в стране. Не являясь пропагандистским "рупором" властей, она отражала информацию, зачастую упускавшуюся официальными изданиями в силу, якобы, незначительности, обыденности ее, но на деле показывающей важные стороны жизни рядовых жителей деревни. Фактический материал, преподносимый оппозиционной печатью, не только корректирует наши представления о деятельности государства и правящей партии, но и позволяет частично заполнись "белые пятна" данного периода истории Отечества.

       Важным видом источников в диссертации являются воспоминания современников революции и гражданской войны. Мы условно выделяем три группы изданий мемуарного характера по теме исследования: I. Труды участников революции и гражданской войны, защищавших Советскую власть . В них приводимая информация органично вписывалась в общую историческую канву событий, имевших место в указанный период. Здесь приводятся детали, подробности, раскрывающие специфику прохождения '* "триумфального шествия" Советской власти в регионах, военно-мобилизационных мероприятиях режима в деревне; дезертирство рассматривается как грозное явление гражданской войны, отражена горькая правда о ^ первых месяцах "комбедовщины" и т.д.

      Данная группа воспоминаний написана как рядовыми членами партии,'*". так и ответственными работниками центральной и местной администрации.'⁰

         2. Эмигрантская литература нами условно подразделена на две '"' группы работ: а/ воспоминания б. помещиков о событиях в деревне накануне Октября и в первые месяцы Советской власти ; б/ мемуары творческой и служивой интеллигенции, наблюдавшей жизнь деревни изнутри '*'' в дни 'революции и гражданской войны . "*

_________________________

¹ Красный Октябрь (7 ноября 19Г7 г. - 7 ноября 1920 г.). Калуга, I920J' Рыбинск в революции, 1917-1922 гг. Рыбинск, 1922; Октябрь на Брянщине. Сб. восп. Брянск, 1957; За власть Советов. Воспоминания. Саратов, 1937; Кедров М.С. За Советский Север. Личные воспоминания и материалы о первых этапах гражданской войны. 1918 г. Л.. 1927; Гусев С. Гражданская война и Красная Армия. М.-Л., 1925; В боях за Советский Север. Воспоминания. Вологда, I960; За власть Советов. '<• Сб. восп. о революционных событиях в Татарии. Казань, I960; Демидова П.П. Из истории организации комитетов бедноты в Тульской губер- ,

, нии (июль-август 1918 г.) //Исторический архив. 1955. Р4 и др. '^ш

*• Грузинская Н.П. Записки контрреволюционерки // Октябрьская революция. От новых источников к новому осмыслению. М., 1998. С. 344-367; Путилов Дм. На обломках старого мира. Воспоминания б. помещика о

о положении в деревне в I9I8-19I9 гг. // Там же. С. 372-386.

⁰Наживин И.В. Записки о революции. Вена. 1921; Учительница. Три года в деревне. Личные воспоминания (весна 1919 г. - осень 1922 г.) // Крестьянская Россия. Сб.ст. !Р 5-6. Прага, 1923; Окнинскпй А. Два года среди крестьян. Виденное, слышанное, пережитое в Тамбовской губернии с ноября 1913 г. до ноября 1920 г. Рига, 1936.

 

        В немногих известных нам публикациях мемуаров б. помещиков приводятся отдельные фрагменты из жизни деревни в 1917 г. В поле зрения владельцев усадеб факты их противостояния с местным крестьянством. Ими тонко подмечено, что наступательными действиями крестьян руководили сельские сходы и волостные комитеты, взявшие на вооружение тактику мирного "выдавливания" помещиков из деревни, что в среде самих крестьян нарастали разногласия ("грабить - не грабить").

        В воспоминаниях содержатся факты о перемене отношения крестьян к помещикам весной-летом 1918 г.j о проявлении сочувствия и даже оказании реальной помощи последним. Это обстоятельство побудило многих представителей дворянства вернуться в свои родовые усадьбы. Из мемуаров Дм. Путилова мы узнаем о трагической судьбе этих людей: их аресте уездными властями в качестве заложников летом 1919 г., бегстве дворянской молодежи на юг с целью присоединения к белым армиям.

       Данные мемуары есть ценные свидетельства окончательного размежевания жизненных путей дворянства и крестьянства, сельских жителей более волновала теперь другая проблема - сосуществование с Советами.

         Вторая группа мемуаров эмигрантов дает более объективное и цельное представление о политическом настрое деревни, отношении к ней Советской власти в годы гражданской войны. Воспоминаниями с нами делятся высокообразованные люди, тесно общавшиеся с деревней, в меру своих сил и политических пристрастий движимые стремлением помочь крестьянству пережить большевистскую "смуту". Другой момент, - немаловажный в данном жанре литературы, - они и их семьи не пострадали от крестьянских притеснений, погромов, даже пользовались известным доверием и поддержкой со стороны сельского населения и местной власти. Для них побудительным мотивом написания указанных мемуаров была не месть и озлобление, а стремление глубоко прочувствовать то, что случилось с ними и их Родиной, боль и сострадание к крестьянству, вверх над которым взял чуждый ему режим.

       В данных изданиях удивительные по силе высказывания о проявлениях продовольственной диктатуры и диктатуры пролетариата на селе, убийственно нелицеприятные оценки представителей волостной и уездной Советской власти перемежаются с глубоким состраданием к односельчанам, попавшим под "татарское иго" первых. Достоинство мемуаров и в том, что в них показана не политически инертная крестьянская масса, а люди, мучительно осознающие и движимые стремлением изменить существующие порядки в стране.

      Но в вышеуказанных изданиях есть один общий недостаток: в них речь идет о крестьянстве и его отношении к Советской власти. Голос же рядового крестьянина дается з них опосредовано. Данный недостаток исправляют воспоминания самих крестьян о событиях революции и гражданской войны. Они то и составляют у нас третью группу мемуаров.

       Среди них заметное место занимают обращения крестьян к властям (заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям), а также письма крестьян на фронт и ответы красноармейцев домой, содержащиеся в материалах военной цензуры. Читая их, со всей ясностью осознаешь как мы мало знаем о гражданской войне в восприятии рядового крестьянина. Заметно и то, что сквозь этот поток информации, повествующей об оскорблении, унижении и ограблении деревни режимом сначало робко, а затем все отчетливее прорывается неверие крестьянства ни к "красным", ни к "белым" и растущее стремление создать свою, крестьянскую власть. В этом мы видим еще одну сильную сторону указанной группы воспоминаний.

         Для нас особенно ценны письма крестьян на фронт и с фронта тем, что содержащаяся в них информация предназначалась лишь кругу близких людей, поэтому авторам писем не было смысла таиться, претворяться, скрывать свои истинные чувства. Крестьянство видело в жанре письма удобное средство поделиться сокровенным, выразить полнее и естественнее свое мнение по текущим событиям в селе, волости, уезде, стране, что не всегда было безопасно на волостных сходках и в местных Советах.

      На наш взгляд, любые усилия издателей по опубликованию такого рода исторических сведений должны приветствоваться и поддерживаться.

         Подытоживая обзор видов источников, задействованных в диссертации, заключаем, что содержащаяся в них информация дает возможность полнокровно и достоверно раскрыть цель нашего исследования.

 

        Теоретическая и практическая значимость диссертации. В работе осуществлен комплексный анализ трех вопросов (политический, военный и продовольственный), имевших судьбоносное значение для страны и, в частности для партнерства Советской власти и крестьянства в указанный период. Показ механизма разрешения этих вопросов Советами и крестьянством идет на фоне внутренней трансформации каждой из сторон на всем протяжении революции и гражданской войны.

       Реанимирован и развернут рыночный аспект взаимоотношений субъектов исторического процесса, показана его роль в разрешении военно-политических и продовольственных проблем данного периода.

____________________________

* Революция в деревне в 1917 г. М., I9Z7: лсиопо^пм ги^ил* лл _D. Вып. I. М., 1993; Письма из прошлого /7 Свободная мысль. 1992. IP 15; 1993. I? 6; Письма во власть, I9I7-I922 гг.: Заявления, жалобы, доносы, письма а государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998.

 

       Введенный опубликованный и неопубликованный материал, теоретическая база диссертации позволяют приблизиться к полному и достоверному осмыслению переломных этапов в истории нашей страны - революция и гражданская война, НЭП и коллективизация.

       Исследование стратегии и тактики партнерства Советской власти и крестьянства в те годы имеет непреходящее значение и для анализа современных военно-политических и социально-экономических реалий взаимоотношений народа и власти.

       Содержание и выводы представленной работы могут быть использованы для создания обобщающих трудов по истории политических партий и движений, Советской власти, крестьянства, Октябрьской революции, гражданской войны, политики военного коммунизма и, в частности мелкотоварного крестьянского рынка.

        В преподавательской деятельности материалы диссертации могут стать источником для составления лекций общего курса и спецкурсов по новейшей отечественной истории, планов семинарских занятий и спецсеминаров, тематики контрольных, курсовых и дипломных работ по периоду революции и гражданской войны. Предложенное исследование может быть методическим и учебным пособием для студентов вузов и аспирантов, учителей школ и лиц, интересующихся данной страницей истории страны.

 

        Апробация полученных результатов. Основные положения диссертации были представлены научной общественности на 13 международных, республиканских и региональных конференциях (Москва, Таллинн, Пенза, Тюмень, Ростов Н/Д), а также на ежегодных научных конференциях ИвГУ в 1988-1990 гг., 1992 г., 1994 г., 1996-1998 гг.

          Соискатель апробировал проблематику, планы изыскательских работ, концептуальные подходы и результаты исследований различных разделов диссертации перед международным Экспертным комитетом Программы "Российские общественные науки: новая перспектива" и стал лауреатом I и II конкурсов научных проектов 1993-1994 гг. и 1994-1995 гг., организованных Московским отделением Российского научного фонда при содействии американского фонда Форда (с присуждением грантов).

       Автором опубликованы монография, учебные и библиографические пособия, статьи, тезисы общим объемом 41,5 п.л., в которых изложены подходы, дана характеристика отдельным аспектам проблемы и сформулированы конечные итоги проделанной работы.

Основные положения исследования были задействованы в спецкурсе и спецсеминаре, проводившихся для студентов дневного и заочного отделений исторического факультета ИвГУ.

 

       Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, списка источников и литературы

 

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

      Во введении обосновывается актуальность и научная значимость темы, дается историографический анализ литературы и обзор источников по различным аспектам предмета исследования, формулируется цель и задачи диссертационного сочинения.

       В первой главе - "Советская власть и крестьянство на начальном этапе развития Октябрьской революции (октябрь 1917 г. - весна 1918 г.)" - вскрываются место и роль крестьянства в социально-классовом, экономическом и политическом развитии России до октября 1917 г., его участие в "триумфальном шествии" Советской власти и строительстве РККА, подходы сторон к вопросу урегулирования продовольственного кризиса.

      В главе показано крестьянство начала XX в. как самый весомый социальный контрагент уходившей крепостнической эпохи (804 населения страны), в то же время выполнявший роль общенационального рассадника классов и социальных групп набиравшего силу капиталистического строя. Так, в 1913 г. удельный вес имущих классов составил 21,54 жителей, в т.ч. 19% - зажиточных мелких хозяев, соответственно среди бедняцко-пролетарских слоев - 53,2% и 33,6%; доля середняков составила 25,34 населения страны. То есть за период I897-I9I3 гг. крестьянство стремительно раскалывалось на сельскую буржуазию (прирост 384) и полупролетарскую массу (прирост 334) (для сравнения, прирост численности всей буржуазии и пролетариата составил по стране соответственно 404 и 494).

       Рассматривается воздействие Февральской революции на изменение стереотипов мышления и поведенческой модели крестьянства в деле обустройства страны. К осени 1917 г. армия своим авангардом и лояльно-настроенным к нему большинством объективно могла содействовать в разной форме приходу радикальных партий к власти. На деле это проявилось в прямой и косвенной поддержке пролетарского и крестьянского движений в стране. По данным за июнь-октябрь 1917 г. в тыловых гарнизонах, без Финляндии, случаев неповиновения начальству возросло с 21 до 230, на фронте - с 86 до 512. Причем в тыловых частях свыше 504 всех конфликтов составили случаи "нарушения порядка" и волнения, на фронте - 754. Эти данные свидетельствуют о политизации настроений солдатской массы во 2-й пол. 1917 г. Что касается "штатского" крестьянства, то оно сначало "сверху" (через представительные органы на местах), а с конца лета-осенью 1917 г. уже "снизу" явочным порядком осуществляло аграрную реформу, подчиняло себе провинциальные власти. Так, начавшееся в сентябре 1917 г. крестьянское восстание охватило 32 (из 48) губерний Европейской России, а всего за март-октябрь 1917 г. произошло 16 298 крестьянских выступлений. Накануне Октября сельское население, руководимое им же избранными демократическими органами самоуправления (исполнительные комитеты, революционные комитеты, земельные комитеты, земства, Советы и др.) взяло на учет частновладельческих земель в 15# волостях Европейской России. Под контролем крестьянских масс находились губернско-уездные властные структуры отдельных регионов данной части страны (Казанская, Псковская, Новгородская, Рязанская, Смоленская, Владимирская и др. губернии).

      Это время "триумфального шествия" крестьянской демократии в стране. Данный фактор объективно способствовал приходу "Октября", был решающим условием, гарантом успеха большевиков и их сторонников в борьбе за власть.

        Значительное место в главе уделено эволюции взглядов крестьянства на октябрьские события в обеих столицах: от настороженно-выжидательного (даже негативного) отношения в первые дни, последующего признания Советов как переходных органов управления с обязательной передачей их программы действий созываемому всенародному форуму (ноябрь-декабрь 1917 г.) к усвоению советских иллюзий в сфере политики и прямому участию в "триумфальном шествии" Советской власти в деревне (после роспуска Учредительного собрания).

       Рассматривается механизм замены волостных земств Советами: "волнообразный" характер, временные рамки, методы и средства прохождения данного процесса. Вскрываются и политические издержки форсированной замены сословныхорганов самоуправления Советами: феномен реставрации земств николаевского типа, либо земств, избранных на демократической основа; "второе издание" сентябрьско-октябрьского восстания крестьян в 1917 г. (бойкот распоряжений властей, отказ от уплаты на-” логов, прекращение подвоза продовольствия в город, лесные порубки, погромы имений и т.д.); рецидивы безвластия и вседозволенности на местах.

      В работе выявлены и проанализированы факторы, побуждавшие Советы энергично взяться за разрешение военного вопроса: усилившиеся требования армии о немедленном прекращении войны с немцами, необустроенность быта фронтовых и тыловых частей, явления стихийной демобилизации и самоснабжения (т.е. массовые грабежи и насилия военнослужащих над гражданским населением). Ключевыми пунктами в этом направлении стали заключение перемирия и Брестского мира с немцами, распоряжения о демобилизации старой армии и складывание новой концепции строительства советских вооруженных сил Республики. Причем мероприятия Советской власти шли в русле настроений фронтового и штатского крестьянства, всякий раз "исправлявшего" явочным порядком медлительность и непоследовательность Центра в их реализации бьющей через край инициативой. Так, в поддержку Брестского мира высказалось население 50,6 волостей Казанской губернии, против и воздержавшихся соответственно 26,4 и 22,8. В II губерниях Центра России - соответственно 88% и 3*. А в целом по стране (по итогам голосования делегатов 1У чрезвычайного съезда Советов) - 59,39*, 22# и 18,б9<,

      В вопросах же создания Красной Армии четко прослеживается существенная разница позиций у прифронтового и тылового крестьянства. Для первого было характерно обостренное чувство необходимости защиты своего Отечества, что объяснялось реальной угрозой нашествия германских армий и войск контрреволюции в их уезды и волости. Горечь военных поражений в борьбе с последними породила в его среде настроения в пользу объявления Советской властью всеобщих мобилизаций по призывным годам. Для тылового же крестьянства угроза нашествия не стояла так остро. Более того, спектр настроений основной массы крестьянства все более смещался от декларативных заявлений о всемерной поддержке усилий Советов по созданию Красной Армии в сторону индифферентного, а зачастую и явно враждебного отношения к добровольческим формированиям и особенно к Красной гвардии. Причины: усталость от войны и потеря ощущения опасности извне, моральное разложение частей Красной Армии, ее антикрестьянские действия, продовольственные трудности на селе, необустроенность армейского быта, антивоенная агитация в войсках, нечеткость работы вербовочного аппарата РККА и др. Итог бойкотирования широкими массами крестьянства военной политики государства” добровольческая Красная армия по своей численности, уровню боевой подготовки и выполняемости функций являлась "штабной" армией, обеспечивавшей элементарные условия для поддержания Советской власти на местах. Такой армии боевые действия с регулярными силами противника были явно не по плечу: на 20 мая 1918 г. из 322 278 бойцов РККА только около 31 000 человек были обучены и всего 15 000 человек готовы к выступлению. Их боевой и моральный уровень был крайне низок. Кстати, более 91Я всех исключенных из армии за правонарушения в апреле-декабре 1918 г. являлись выходцами из деревни.

      В диссертации рассматривается эволюция подходов государства к урегулированию обострявшегося продовольственного кризиса: от передачи властных функций в данной сфере местным органам самоуправления при пассивной позиции правительства (первые дни и недели после Октября) к форсированной организации и специализации высших заготовительно-распределительных структур, уже от своего имени делегировавших соответствующие полномочия крупным территориальным образованиям, на фоне начавшейся военно-политической конфронтации Центра и держателей хлеба (рубеж 1917/18 гг.). Наконец, выход руководства страны на осознание организации государственного товарообмена с селом (весна 1918 г.).

      Результатом таких маневров государства стала лишь приостановка "триумфального шествия призрака голодной смерти" по стране. Это побудило правительство поспешить с созданием системы продовольственной диктатуры в Центре и на местах.

      Вскрыта в диссертации и динамика позиции крестьянства по разрешению продовольственного кризиса в указанный период: от восторженного упоения вольным рынком (октябрь-декабрь 1917 г.) к осознанию прямой опасности для мелких товарных хозяйств спекулятивной торговли со всеми ее издержками (январь-март 1918 г.). Усиление продовольственных трудностей в самой деревне к весне 1918 г. вело к "уходу" крестьянства от рыночных миражей быстрого обогащения за счет голодающего города. В его среде начался дрейф к цивилизованной фазе развития мелкотоварного потребительского рынка: включение государственного и кооперативного механизмов регулировки частного товарооборота города и деревни на конструктивной и взаимовыгодной основе.

       Но на редкость неумело организованные и проведенные Советами товарообменные операции весной 1918 г. вызвали у мелкотоварного крестьянского рынка реакцию "отторжения": торговые связи города и деревни приняли форму обычной "свободной" рыночной сделки. Источник констатировал весной 1918 г. "разгул вольной торговли в самой хищнической, убыточной для потребителя и народного хозяйства форме при полном банкротстве официальной продовольственной организации...Твердые цены дышут на ладан и поддерживаются впрыскиванием красногвардейской камфоры искусственного дыхания продовольственно-реквизиционных отрядов, добивающих народное хозяйство.., убивая наиболее здоровые формы обмена, преграждая дорогу инициативе организованного потребителя-демократа. Выживает лишь мелкий спекулятивный вольно-меновой торг и мешочничество..?

      Построенные нами графики из цен по состоянию на I июня, I сенсационны - графические линии, соединяющие точки поверхности Европой октября 1917 г. и начала мая 1918 г. показывают, что государство проиграло битву за продовольственный рынок на данном этапе истории: кампании шумные, декларированные и кратковременные не дали ожидаемых результатов и лишь усугубили положение с продовольствием в стране. Создавшиеся "лакуны" в деле снабжения населения продовольствием быстро заполнялись товарооборотом мелкотоварного потребительского рынка, последний успешно развивался вглубь и вширь. Начался процесс создания независимых от Центра местных рынков продовольствия. Резкий поворот правительства в политике взаимоотношений с крестьянским рынком (майские декреты 1918 г.) лишь приостановил (и то на кратковременный срок) завершение вышеуказанного процесса.

      Над пролетарской экономикой нависла реальная угроза поражения в экономическом споре "кто-кого", что неминуемо вело и к политическому краху доктрины диктатуры пролетариата, "второму изданию" судьбы Парижской Коммуны. Требовались радикальные меры со стороны правительства, чтобы вырвать экономическую инициативу из рук деревни, прекратить ее стихийное наступление "снизу" и начать "сверху" контррыночную революцию, опираясь на репрессивный аппарат.

       Во второй главе - "Комбедовский" период взаимоотношений Советской власти и крестьянства (лето 1918 г. - март 1919 г,)"- рассматривается сущность и специфика форм их проявления в сфере советской государственности, военных мобилизаций и продовольствия.

     В работе показано как майско-июньские декреты 1918 г. и решения У Всероссийского съезда Советов окончательно сосредоточили власть в руках застрельщиков Октябрьского переворота, завершили политический дрейф власти в направлении от советской государственности с элементами парламентаризма к авторитарной модели радикально-социалистического режима. Последняя существенно повысила шансы большевиков на политическое "выживание" в условиях вхождения страны в полосу гражданской войны и интервенции.

В сфере политического обустройства общества был дан ход целому ряду радикальных процессов, в совокупности давших знакомый нам образ Советской власти периода гражданской войны (приоритет исполнительной власти над законодательной, "перелив" власти из деревни в город, упразднение автономности крестьянских секций в объединенных исполкомах Советов на местах, концентрация и централизация власти в руках карательного звена управленческого аппарата). Но главное в "июльском перевороте" было то, что партия коммунистов получила стратегическую инициативу и добилась ощутимых успехов на губернско-уездном уровне в деле утверждения монополии своей власти в стране. Центр овладел реальными рычагами для форсированного и массированного воздействия на общедемократические деревенские органы власти, причем не столько напрямую (по ведомственной вертикале), сколько опосредовано (через насаждение комбедов, последним уготовлялась роль коллективных политических комиссаров при местных Советах К.Д.).

       При изучении данного процесса четко прослеживаются специфически-целеустремленные действия власти и крестьянства. Так, попытки пролетарской власти распространить на деревню механизм развертывания социалистической революции в городах привели к "охлаждению" взаимоотношений участников процесса "триумфального шествия" Советской власти. Путь раскола крестьянства на "пролетариев" и "хозяев" привел к наихудшему варианту пролетарского переворота на селе - "комбедовщине" со всеми ее атрибутами политического произвола и уголовного беспредела. Навязываемая государством альтернатива существовавшим демократическим органам самоуправления не только подорвала доверие широких слоев середнячества к самому принципу Советской власти, но и отторгла бедноту от сельского "мира", политически ее "нейтрализовала".

      Крестьянство ответило восстаниями и саботажем решений Центра. Итог - падение Советской власти в Сибири, Поволжье и на Урале. Только в июле-августе 1918 г. произошло 73 восстания, 154 столкновения с продотрядами и 130 выступлений против местных властных структур. Против комбедовщины поднялось население 124 уездов Европейской России. В ходе столкновений с крестьянами погибло 4 480 партийно-советских работников, активистов комбедонекого движения.

       Впервые взаимоотношения сторон вступали в стадию политического кризиса, глубина и острота протекания которого в значительной степени определялась недальновидной политикой центральной власти во 2-й пол. 1918 г.: широким задействованием последней "большого" террора в деревне (расстрелы, изоляция в концлагерях, конфискация имущества, институт заложничества). Лишь новая вспышка крестьянских восстаний начала 1919 г. (ими было охвачено 47,7% уездов Центра России) поколебала уверенность правительства в правильности избранных методов и принципов проталкивания социалистической революции в деревне. Власти стали склоняться к мысли о необходимости союза с сельской беднотой, подкрепленным долговременным соглашением с середняком против т.н. "кулака", "спекулянта".

      Тактическая разработка и осуществление нового маневра в рамках военно-коммунистической политической и экономической доктрины выпала на долю УП1 съезда партии коммунистов.

      В мае 1918 г. - марте 1919 г. четко обозначился и процесс форсированной ломки государством пацифистских настроений сельского населения, рожденных 1-й мировой войной и упроченных большевистским декретом о мире (26 октября 1917 г.). Болезненное течение данного процесса в те месяцы объяснялось усталостью крестьянства от войны, экономическим хаосом, незавершенностью аграрных преобразований и радикально-социалистическим курсом правительства в деревне.

        В целом, крестьянство в вопросе создания регулярных вооруженных сил на принудительной основе занимало резко негативную позицию. Так, по декрету СНК от 12 июня 1918 г. из намечавшихся 275 тыс. человек удалось призвать лишь 40 тыс. человек и то большинство из них составили рабочие. Мнение крестьянства страны отразило постановление жителей Кехотской волости Архангельского уезда одноименной губернии: ?..Признать настоящую мобилизацию недействительной...Мы говорим всем товарищам солдатам: "не поддавайтесь на такую безумную выходку тех, которые нам говорили на фронте: "мы дадим вам мир и хлеб", но до настоящего времени ни тот, ни другой нам не дан...¹

       Навязанную же ему властями систему возрастных мобилизаций (осень 1918 г.) оно просто проигнорировало: в наиболее "крестьянском" по контингенту призываемых и составлявшим ближний тыл главного фронта Республики Приволжском военном округе к январю 1919 г. было запланировано мобилизовать 500 тыс. человек, на деле призвано лишь 93 690 человек, в т.ч. 73 523 рабочих и крестьян. В целом по стране возрастные мобилизации осени-зимы 1918/19 гг. дали столько же солдат, сколько добровольческий период строительства РККА, т.е. даже не оправдали самые пессимистические прогнозы военно-политического руководства страны.

        В ответ на репрессии государства военнообязанное крестьянство отреагировало массовым дезертирством: не менее 50% призываемых в РККА за указанный период. Причем, из каждых 100 дезертиров, прошедших через комиссии по борьбе с дезертирством, 75 человек просто уклонились от военной службы, 18-20 человек - сбежали из запасных частей и маршевых рот по пути следования на фронт и 5-7 человек - непосредственно с фронта. Преследование карательным аппаратом государства дезертиров побуждало последних идти на конфронтацию с существующей Советской властью. Так сложился "внутренний крестьянский фронт" против режима, который по мере отката внешнего фронта на окраины страны имел тенденцию к развертыванию "вширь", и наоборот. В точках пересечения "внутреннего" и внешнего фронтов фиксировались вспышки повстанческого движения отдельных воинских частей против властей. Но, в целом антиправительственные выступления военнообязанных крестьян (в армии и тылу) не имели координации друг с другом, были неорганизованными и локальными. Это давало возможность Советской власти для широкого маневра, лавирования в среде недовольного крестьянства. Так, в отношении немобилизованного крестьянства власти сочетали репрессии с уступками военно-политического и социально-экономического характера. Для мобилизованного крестьянства - от репрессий и реального улучшения армейского быта до столкновения интересов армии и гражданского населения и прямого участия в физических расправах над "инородцами" (Поволжье и Приуралье). В первом случае, последствием такой политики являлось отстраненность и даже враждебность сельского населения к отрядам Красной армии. Во втором случае, РККА теряла боеспособность и деморализовывалась. И это при относительно малочисленном составе советских воинских формирований. Было от чего задуматься Центру, тем более перед новым витком гражданской войны на внутреннем и внешних ее фронтах.

        К весне 1919 г. Советы окончательно осознали необходимость существенных корректировок в проводимой ими военно-мобилизационной деятельности (да и всей военной политики) с таким расчетом, чтобы склонить широкие массы крестьянства (середнячество) к участию в процессе количественного и качественного упрочения Красной Армии, В противном случае режиму грозило военное поражение. Центр явно спешил осуществить военно-политическое соглашение сторон "сверху", ибо ясно осознавал возможность и нежелательные последствия корректировки своего политического курса силами самого крестьянства "снизу".

В работе проанализированы процессы складывания законодательной базы и исполнительного аппарата продовольственной диктатуры, апробирования старых и комбедовских технологий учета и выкачки хлеба из крестьянских хозяйств. Новизна подходов "верхов" к делу заготовки заключалась в том, что они намеревались взять у крестьян урожай • 1918 г. "на корню" объединенными силами НКП, ЧК и комбедов. Государством строго регламентировались нормы питания крестьянина, его семьи, скота, посева. Лица, утаивавшие хлеб и картофель, объявлялись "кулаками", т.е. "врагами народа". Продукты у них конфисковывались, а сами кулаки подвергались судебной расправе. Насаждалась через комбеда система тотальной слежки крестьян друг за другом в надежде получить продовольственную премию за выявленные у односельчан т.н. "излишки". Объявлялись вне закона рыночные операции между городом и деревней, устраивались облавы на их социальных носителей - "мешочников" и "спекулянтов".

       На рубеж 1918/19 гг. пришелся новый "военно-коммунистический" штурм позиций мелкотоварной деревни, проявившийся в переучетах урожая 1918 г., экспроприации денежных средств деревни через уплату чрезвычайного революционного налога, принятии правительством декрета от II января 1919 г. и ВЦИКом постановления 19 февраля 1919 г. Такая лобовая атака государства на сельских производителей привела к широкомасштабной гражданской войне в деревне. Следствием чего стало обострение продовольственного кризиса в стране. Положение усугублялось вступлением России в новый виток гражданской войны и интервенции.

       Вот тут-то и заговорил у властей инстинкт самосохранения: ими был решительно отброшен курс полумер-полууступок единоличной деревне и предложены крестьянству новые условия соглашения долговременного характера в рамках военного коммунизма. Так Советская власть была готова примирительно относиться к рыночным отношениям крестьянских хозяйств, их торговым связям с городом при условии, если предложенная на потребительский рынок сельхозпродукция будет носить трудовой характер. Политическим условием соглашения явилась бы обязанность крестьянства помогать режиму всем необходимым в борьбе против белогвардейцев и интервентов. Так начал складываться тактический (на время гражданской войны) договор двух сторон.

Нами был поднят вопрос и о функционировании потребительского рынка Европейской России. В указанный период именно за последним сохранялось первенство в деле поддержания физической жизни миллионов рабочих и крестьян. Так, в эти месяцы было доставлено мешочниками в города и поселки 5894, а в села потребляющих губерний - 65,2% хлебных грузов. Еще выше была доля вольного рынка в снабжении потребителей другими продуктами питания: по картофелю потребности населения удовлетворялись на 84%, мясу и жирам - на 86%, сушеным овощам – 90%, яйцам – 92,9% и т.д.

      Графическое представление потребительского рынка продовольствия показывает, что к началу 1919 г. сложились и создали свои территориальные зоны три механизма регулировки рыночных отношений крестьянских хозяйств: т.н. "военно-коммунистический", "смешанный" и "демократический", отличающиеся разной степенью их зависимости от государства. В целом, инициатива в деле снабжения населения прожиточным минимумом оставалась за "демократической" и "смешанной" зонами функционирования мелкотоварной крестьянской торговли. Под их контролем находилась подавляющая часть Европейской России, территория же с "военно-коммунистическим" типом регуляции рыночных связей представляла собой узкую полоску местности из фабричных центров (Петроград-Тверь-Москва-Иваново-Вознесенск-Нижний Новгород). Советская власть вынуждена была ограничить свою регулирующую роль на потребительском рынке защитой минимальных интересов социальной базы советского режима - пролетариата Северо-Запада и Центра РСФСР.

        Май 1918 г. - март 1919 г. - время суровых испытаний Советов в их соперничестве с крестьянством за овладение потребительским рынком продовольствия. Это время апробирования разных тактических подходов государства к решению поставленной цели. Результатом таких поисков и решений, неизменно подвергавшихся черновой корректировке со стороны крестьянства стала выработка приемлемой для сторон в условиях гражданской войны модели "мирного сосуществования" различных механизмов регулировки потребительского рынка продовольствия.

      В третьей главе - "Сотрудничество и противоборство сторон в период решающих сражений гражданской войны (весна 1919 г. - весна 1920 г.)" - анализируются неоднозначные позиции Советской власти и крестьянства по поднимаемым вопросам в указанный период.

       Нами выявлено, что именно в эти месяцы завершился процесс оформления военно-коммунистической государственности в стране и в частности его наиболее эффективного звена власти - репрессивного механизма. Это позволяло Центру широко маневрировать в деле упрочения военно-коммунистического порядка в стране, довести до совершенства раскол деревни, приступить к чистке партийно-советского аппарата.

Успешное прохождение данного процесса было обусловлено политическим эффектом от принятых У1П съездом партии решений и их первоначальной реализацией в деревне, единением всех звеньев госаппарата и добровольной передачей ими чрезвычайных полномочий карательным органам режима перед лицом нараставшей вооруженной конфронтации с крестьянством (лето 1919 г.), пытавшимся провести в жизнь идею департизации Советской власти. В немалой степени усилению военно-коммунистической государственности способствовало и само крестьянство. Страх перед реставрацией старых порядков вынудил его поддержать вооруженную борьбу режима против белогвардейцев и интервентов, привел к свертыванию деятельности оппозиции.

      Но весна 1919 г. - весна 1920 г. это и время выхода противостояния крестьянской оппозиции режиму на уровень массового вооруженного восстания. Этому способствовал как широкомасштабный и ожесточенный характер боевых действий на внешних фронтах, передававшийся внутреннему крестьянскому фронту, так и урони предшествующей деятельности оппозиции. В эти месяцы четко обозначилась диктаторская сущность режима в отношении крестьянстве: концентрация чрезвычайных полномочий в руках узкого круга политических деятелей под началом ядра образовавшегося тандема власти (СНК и Президиума ВЦЖа) - СНК, "пролетаризация" по сути и составу системы управления страной, прежде всего в губернских и уездных звеньях власти, "собирание" региональной власти под крыло исполкомов местных Советов, жесткая привязка деревенских органов самоуправления коллективам близлежащих советских хозяйств и промышленных предприятий. Данное обстоятельство в немалой степени подталкивало крестьян на задействование высшей формы сопротивления • крестьянской войны.

       Властям удалось разобщить действия восставших, не допустить участия большинства сельского населения Европейской России в антикоммунистических выступлениях, благодаря серии мероприятий по оказанию хозяйственной помощи деревне: за период с I сентября 1919 г. по I мая 1920 г. в централизованном порядке было распределено в деревне 238 млн. аршин тканей, 169 тыс. катушек ниток, 900 тыс. пудов сахара, 2,5 млн. пудов соли, I млн. пудов металлических изделий, 465 вагонов стекла и др.

      Своеобразным "аварийным клапаном", предохранившим государственную машину от взрыва социального возмущения своей антикрестьянской политикой, стали т.н. "беспартийные" конференции, 0 масштабах развернутой властями кампании по их созыву говорят следующие цифры: в Ярославской губернии беспартийные конференции крестьян прошли в волостях 10 уездов, крестьянок - в 78 волостях, а с февраля 1920 г. стали собирать конференции крестьянской молодежи; в Костромской губернии был зарегистрирован созыв 250 конференций рабочих и крестьян.

      И все же мощная волна повстанческого движения крестьян прокатилась по регионам Европейской России. Наиболее мощными являлись северо-восточные и юго-восточные очаги сопротивления коммунистическому режиму (2-я пол. 1919 г.). А весной 1920 г. разрозненные выступления крестьян Приуралья, Прикамья и Заволжья даже вылились в "вилочное восстание", отличавшееся достаточно высоким уровнем военной и тыловой организации восставших, чрезвычайно упорным характером сопротивления карательным силам Республики и кровопролитием с обеих сторон.

        Победа режима на данном этапе отсрочила начало широкомасштабной гражданской войны между вчерашними победителями Колчака, Деникина, Юденича. Стороны, исходя из опыта предшествующей борьбы, спешно разрабатывали основы политических взаимоотношений на ближайшие месяцы 1920/21 гг.: Советы прониклись пониманием упорядочить, усовершенствовать военно-коммунистические процессы и методы деятельности в деревне, а демократическая оппозиция получила время для изживания чувства горечи от понесенного поражения, учета накопленного позитивного опыта и выработки более эффективной тактики борьбы с коммунистическим режимом, вплоть до его полного военно-политического поражения.

       На рассматриваемый период пришелся пик военно-мобилизационной деятельности государства в деревне: дополнительно к предыдущим мобилизациям военнообязанных крестьян I898-I09I гг. рождения, осуществлялись новые призывы граждан 1899 г., 1900 г., 1890-1886 гг., б.военнопленные 1898-1889 гг. рождения, специалистов, партийные, комсомольские и профсоюзные мобилизации. Вал мобилизаций при несовершенстве соответствующих служб Советской власти, необустроенности армейского быта, усталости нации от войны и негативном отношении к вооруженным формированиям режима породил массовое дезертирство военнообязанных крестьян. По данным за 2-ую пол. 1919 г. число уклонившихся от призыва составило более 1,4 млн. человек, т.е. почти 50Х личного состава РККА.

      Проведение мобилизаций и борьба с дезертирством стали для режима важными пунктами при решении военного вопроса в тылу. Такая установка властей явно обозначилась летом 1919 г., когда дезертирство под воздействием политических и социально-экономических факторов трансформировалось в форму общекрестьянского протеста против политики военного коммунизма и гражданской войны.

      Усиление репрессий в отношении дезертиров привело к вспышке дезертирских восстаний, сочувственно встреченных большинством сельского населения Европейской России. Повстанческое движение крестьян, благодаря усилиям карательного механизма Советской власти, было быстро расколото по территориальным и временным параметрам: июнь 1919 г. - эпицентр крестьянских выступлений на Юго-Востоке, Севере и Северо-Западе Республики; июль-август - на Юго-Востоке и в Центре РСФСР. Искусно используя и способствуя несогласованности действий упомянутых очагов дезертирского движения, государство вновь устояло. Тем более значительная часть крестьян и дезертиров так и не решилась перейти к активным формам противодействия коммунистическому режиму: сказывалось наступление армий Колчака, Деникина и Юденича, а также практическое осуществление и углубление Советской властью ранее и вновь принятых решений о социально-экономических уступках селу.

      Приток 1,5 млн. дезертиров на призывные пункты летом-осенью 1919 г. позволил увеличить общую численность Красной Армии в 2 раза, по сравнению с весной 1919 г. Это действительно был лавинообразный поток возвращения дезертиров в армию, причем преимущественно на добровольных началах: 63 из каждых 100 человек сами себя отдавали в руки властей. Свертывание массового дезертирства - показатель установления военного сотрудничества сторон против наступавшего врага. Своего наивысшего развития оно достигло в дни решающих побед РККА на внешних фронтах (осень-начало зимы 1919/20 гг.). Однако Советскую власть подстерегала иная опасность: по мере удаления внешних фронтов разворачивался "внутренний крестьянский фронт", связь его с дезертирским движением породила "политический бандитизм" (повстанческая форма вооруженной борьбы). Зимой-весной 1919/20 гг. нарастает масса т.н. "злостных" дезертиров, проходивших через судебные инстанции режима: в декабре 1919 г. – Из их общего числа, январе 1920 г. - ЗЭ#, феврале – 27%, марте – 47%, апреле 1920 г. - 7С#. Ужесточились и меры наказания по отношению к ним: к расстрелам, лишению свободы и штрафным частям были осуждены в декабре 1919 г. – 27% январе 1920г.-7С#, феврале - 80#, апреле 1920 г. - 6IS злостных дезертиров. Именно в эти месяцы движение злостных дезертиров и актива антисоветски-настроенного крестьянства перерастает в явление "политический бандитизм".

      Т.н. "политические бандиты" вскоре составили руководящее ядро крестьянской оппозиции, дали ей организацию, четкую программу действий, внесли свой боевой опыт и тактическое искусство. Именно они стали задавать политический тон на будущее, нацеливали ядро движения на подъем широких масс крестьянства на массовое восстание, возглавили выступления крестьян в Приуралье и Поволжье весной 1920 г. Властям пока удавалось локализовать эти первые вспышки всероссийской крестьянской войны, но остановить указанный процесс не могли. Советская власть и крестьянство в вопросе обустройства страны стояли на непримиримых позициях.

     Прослеживается в работе и логика противостояния "военно-коммунистической" и "демократической" систем регулировки рыночных отношений крестьянских хозяйств за монополию в сфере снабжения населения прожиточным минимумом. Решение этой задачи давало Советской власти и крестьянству весомые шансы в перспективе прибрать к рукам военно-политические области жизнедеятельности российского общества.

      Путем учреждения продовольственной диктатуры, придания ей гибкости и маневренности (попеременное сочетание "либерализма" и авторитаризма в принципах ее деятельности) государству удалось лишь выправить к декабрю 1919 г. то положение с выдачей хлебного пайка, какое было весной этого года: поднять нормы выдачи по карточкам с 1/3 до 1/2 фактического потребления данного продукта. В 1-й пол. 1920 г. продовольственное снабжение населения было не лучше (а по нерегулярности и резкой динамике норм выдач даже хуже), чем в первые месяцы заготовительной кампании 1919/20 гг. И все же в эти месяцы наметилась тенденция усиления контроля над функционировавшей моделью частного товарооборота: у крестьян было изъято аппаратом МШ до I5-20% валовой продукции их хозяйств.

      Роль крестьянства, как субъекта мелкотоварных отношений города и деревни, свелась к максимальному "уходу" от жестокостей и крайностей продовольственной диктатуры государства, сбережению продовольственных запасов, необходимых для обеспечения прожиточного минимума сельского и городского потребителя и воспроизводства рыночных связей в сложных условиях гражданской войны. Крестьянское хозяйство с этой задачей справилось, но груз проблем и степень их разрушительного воздействия возросли, грозя самому существованию мелкотоварного уклада в деревне. А это, по мнению крестьянства, обрекало страну на экономическую катастрофу и неминуемое политическое поражение Советов.

 

В четвертой главе - "Советская власть и крестьянство на завершающем этапе гражданской войны (лето 1920 г. - начало 1921 г.)" - показано нарастание военно-политической и социально-экономической конфронтации сторон на завершающей фазе гражданской войны, следствием чего стало разворачивание "внутреннего крестьянского фронта" против коммунистического режима, скрывавшегося под личиной Советской власти.

     В работе были вскрыты и проанализированы осуществлявшиеся режимом манипуляции в области государственного обустройства страны, по сути ускорившие к моменту окончания гражданской войны трансформацию Советское власти в диктатуру коммунистической олигархии.

      В эти месяцы необычайно широкое распространение получила практика объявления военного положения в регионах (36 губерний Европейской России). Деревня была отдана во. власть внесудебных и судебных инстанций, заградительных, продовольственных, военных отрядов. Ее обслуживала целая сеть концлагерей (по данным на ноябрь 1920 г, - 84 лагеря, где содержались 59 000 человек), армия уполномоченных для принуждения крестьян к несению многочисленных повинностей, пресечения движения дезертирства и политического бандитизма. Вновь воссоздавались комбеды, но уже под вывеской "Комитету по оказанию помощи бедноте, пострадавшей от гражданской войны" и "Комитеты содействия кампании по организации государственного засева крестьянских земель". Последние решительно устанавливали свой контроль над всем хозяйственным и политическим укладами жизни деревни.

     Соискателем показано как крестьянство мирными, а затем и вооруженными методами боролось за демократизацию политического строя в стране. При этом оно неожиданно для властей проявило высокую степень политической зрелости и организованности в отстаивании принципов демократии в сфере политики и экономики. Мировоззрение класса сельских хозяев явно перерастало рамки профессионально-ориентированных взглядов и подходов к разрешению насущных проблем деревни. Сознание крестьян эволюционизировало от практики предъявления требований к Советской власти к восприятию идеи политической борьбы с ней до окончательного ее свержения. А горький опыт борьбы с режимом прочно увязывал эту идею со стремлением крестьян образовать нелегальную политическую партию. Последняя рассматривалась как гарантия успешной вооруженной борьбы с антинародной властью. Так, к февралю 1921 г. компетентные органы зафиксировали попытки создания политических образований в среде крестьянства 14 губерний, а к концу 1921 г. - уже в 22 губерниях. В основном это движение охватило великорусские регионы страны.

       На нелегальных собраниях выкристаллизовывалась общественно-политическая мысль крестьянской оппозиции. Так подчеркивалась историческая миссия крестьянства в современном обществе, его специфические интересы, наличие противоположных подходов деревни и города к решению текущих проблем, отчуждение от интеллигенции. В программную платформу будущей крестьянской партии вошли следующие пункты: возврат промышленных предприятий бывшим владельцам, т.к. пролетариат не способен наладить их работу; созыв Учредительного собрания, ибо только оно может установить должный порядок и правильные законы; сильная исполнительная власть на уровне президентской, но под жестким контролем народа; упразднение института уполномоченных из Центра и провинции; полная свобода сельского населения в устройстве своих дел.

        В этот период оформился т.н. "армейский" вариант противостояния режиму. Среди красноармейцев наметился рост антисоветских выступлений группового (на 55Й) и индивидуального (на 62-71Л) характера по данным за июнь-сентябрь 1920 г. Только за июнь-середину июля 1920 г. ряда РККА покинули НО тыс. человек, т.е. каждый пятый зарегистрированный дезертир. Ярким событием стало вооруженное выступление 1Х-й кавдивизии под командованием А.С. Сапожкова в июле-сентябре 1920 г. Т.н. "сапожковщина" была попыткой недовольного мобилизованного крестьянства опереться на армейскую организацию и опытных военных руководителей из своей среды для осуществления и упрочения идеалов демократической революции в стране путем организации своеобразного "военно-крестьянского мятежа". С ликвидацией "сапожковщины" была свернута возможность активного задействования частей РККА в антикоммунистическом движении крестьян. Но данная жертва не была напрасной: упорное сопротивление А.С. Сапожкова позволило вырвать у режима необходимое для созревания и развертывания т.н. "крестьянского" варианта войны класса сельских товаропроизводителей (с весомыми элементами армейской организации) против коммунистических властей.

      Для военных властей негативные последствия "сапожковщины" в РККА проявились не столько в отдельных вспышках недовольства красноармейцев, сколько в росте их сочувствия вооруженной борьбе крестьянской оппозиции режиму. Следствием чего начавшаяся демобилизация РККА "дала массовый повстанческий элемент" противникам режима. Так в ходе "третьей волны" крестьянской войны (рубеж 1920/21 гг.) имело место временное и пространственное "наложение" т.н. "армейского" и "крестьянского" вариантов данной формы военного противостояния режиму. Иа письма в ЦК РКП (б) М.С. Кедрова, Г.Г. Ягоды, К. Мехоношина! !..Нынешние крестьянские восстания отличаются от предыдущих тем, что они имеют программу, организованность и план..?

     Размах и мощь выступлений крестьянской оппозиции (по данным ВЧК за февраль 192I г., ими было охвачено 118 уездов, восставшие заняли 12-15 городов) были вызваны и действиями самой Советской власти. Она, разгромив Колчака, Деникина, Юденича и Врангеля, вознамерилась в те месяцы возобновить "красногвардейскую атаку" на единоличную деревню, а неизбежную негативную реакцию последней подавить наиболее быстрым и простым путем, путем начала прямых военных действий, причем с такой жестокостью, чтобы раз и навсегда отбить охоту у крестьянства к сопротивлению военно-коммунистической политики Советской власти. Но и здесь крестьянство проявило себя как субъект истории. Оно попыталось сорвать эту атаку путем инициирования широкомасштабного кровавого конфликта и сыграло в ходе его ведущую роль по корректировке перспективных и текущих планов Советской власти в отношении деревни и всей страны.

       В диссертации всесторонне раскрывается негативная позиция крестьянства к продовольственной кампании 1920/21 гг., носившей в отличии от всех предыдущих заготовок государства широкомасштабный и методично-ожесточенный характер по отношению к единоличной деревне. Оно провалило реализацию решений III сессии ВЦЖ (сентябрь 1920 г.) ^ч об окончании продкампании не позднее I декабря 1920 г. В авангарде протестующего сельского населения стояло крестьянство производящих губерний Юго-Востока Европейской России. По данным НКП на II января 1921 г. хлебный наряд был выполнен по стране на 50%. Что касается юго-восточных регионов Европейской России, то Нижнее Поволжье и Оренбургский край просто проигнорировали присылаемые Москвой наряды (выполнили соответственно 14-15% и 25% плана). Сельское же население Среднего Поволжья и сопредельных с ним Тамбовской и Воронежской губерний было склонно к выплате умеренной дани государству (выполнение составило соответственно 43,1% и 41,1%). Их бойкот продразверстки вынудил Советскую власть переложить всю тяжесть ее на окраины страны, А там "успехи" заготовителей достигались дорогой ценой: новыми вспышками массовых крестьянских восстаний. 2-я пол. 1920 г. - начало 1921 г. - время "триумфального шествия" крестьянской войны из производящих регионов Европейской России на окраины страны (Украина, Кавказ, Сибирь, Алтай и др.). Ее главный экономический итог: при объеме хлебных разверсток в 16-17% валовых сборов - к началу 1921 г. было изъято из крестьянских хозяйств лишь 8,7* произведенной ими продукции.

      Рубеж 1920/21 гг. - пик военно-коммунистического штурма режимом бастиона российской деревни - мелкотоварного крестьянского рынка. Широкоохватность, перманентность по возрастающей, ожесточенность характера этого наступления преследовали цель ликвидировать без остатка рыночные отношения крестьянских хозяйств, превратить их держателей в наемных работников государства. Интересы же крестьянства на фазе завершения гражданской войны сводились к одному - узакониванию рыночных отношений мелких сельских хозяйств в народном хозяйстве страны. По мнению сельских товаропроизводителей, рыночные отношения крестьянских хозяйств в новых условиях должны активно поддерживаться и поощряться всей властью и авторитетом государства. Таким образом, крестьяне требовали от Советской власти начать демонтаж политики военного коммунизма. Непримиримость экономических доктрин сторон в вопросе приоритетов и будущности самого существования рыночного пространства Европейской России неизбежно обрекали их на военно-политическую конфронтацию.

      В "Заключении" подводятся основные итоги исследования: В дни революции и гражданской войны Советская власть и крестьянство неизменно играли роль субъектов исторического процесса. Их активная, самодеятельная роль в событиях изучаемого времени явилась решающей социальной посылкой для реализации и развертывания в определенном ключе заложенных в генетическом коде России рубежа XIX-XX вв. и 1-й мировой войны закономерностей исторического развития. *-fe"i" В военно-политическом и социально-экономическом типах взаимоотношений субъектов исторического процесса четко проглядывает ряд поочередно сменявших друг друга временных циклов развития: I - октябрь 1917 г. - весна 1918 г., II - лето 1918 г. - зима 1918/19 гг., III -весна 1919 г. - весна 1920 г., 1У - лето 1920 г. - начало 1921 г.

      Вышеуказанным циклам присуща достаточно однотипная логика развертывания сложно складывавшихся отношений режима и крестьянства:

      а/ военно-коммунистическая атака пролетарской власти на позиция единоличной деревни} б/ яростное противодействие последней курсу правительства; в/ вооруженное подавление Советской властью вспышек недовольства сельского населения политикой военного коммунизма” г/ тактические уступки политического и социально-экономического плана Советской власти в отношении деревни.

      Общая тенденция характеризует внутреннюю сущность вышеуказанных циклов: Советская власть - инициатор перемен в российском обществе и, в частности в единоличной деревне; крестьянство же выступало в роли "чернового корректировщика" программ военно-коммунистического государства. По типам взаимоотношений сторон их роль была неоднозначной: в военно-политической сфере наблюдался диктат Советской власти, причем он рос по нарастающей от цикла к циклу; в социально-экономической сфере связей (в ракурсе мелкотоварного потребительского рынка) - первенствующая роль была за крестьянством, правда и тут государство медленно упрочивало свои позиции.

       Таким образом, можно говорить о сложившемся "двоевластии" сторон, чья роль субъектов истории имела своим базисом сам факт преобладания или в военно-политической или рыночной сферах жизни общества.

Неоднократные попытки большевистского режима распространить свою монополию и на хозяйственный уклад единоличной деревни неприменно нейтрализовывались яростным сопротивлением последней, хотя бы и ценой постепенного разрушения производительных сил своих хозяйств.

     Крестьянство, как субъект истории, даже в крайне неблагоприятные моменты противостояния политике военного коммунизма заставляло государство считаться с собой, о чем свидетельствовали постоянные маневры и готовность властей идти на уступки долговременного характера единоличной деревне. Особенно это проявилось на рубеже 1920/ 1921 гг., когда крестьянство превратилось в "осажденную крепость" по отношению к большевистскому режиму и вынудило его осуществить тактический маневр, выходивший за рамки традиционной политики военного коммунизма. Крестьянство расценивало этот шаг властей как свою серьезную тактическую победу, дающую перспективу постепенного изменения стратегического курса Центра. Последний же собирался перевести "двоевластие" сторон эпохи гражданской войны в "двоевластие" Советов • крестьянства применительно к сфере товарно-денежных отношений в рамках потребительского рынка с далеко идущими намерениями: и здесь добиться своей монополии, а крестьянство как класс превратить из субъекта истории в объект марксистского эксперимента по "перевоспитанию", перерождению сельских хозяев в работников сельхозпредприятий.

      Уступки Советской власти весной 192I г. перевели соперничество сторон в вопросе обустройства России на новый уровень (в сферу рыночной экономики) и в новые исторические условия - период долговременной "мирной передышки" (т.н. "НЭП"), наступившей после окончания гражданской войны. Решение исторического спора альтернатив политического и экономического возрождения страны с позиций субъектов исторического процесса - Советской власти и крестьянства - вновь откладывалось на неопределенный срок (а точнее, на рубеж 20/30-х гг.).

 

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Продразверстка и рыночные отношения в I9I8-I920 гг. // Тезисы докладов областной конференции молодых ученых по общественно-политическим и научно-техническим проблемам. Иваново, 1986. Ч. I. О,In.д.

2. Помощь рабочих Иваново-Вознесенской губернии в развитии крестьянского хозяйства (I9I9-I920 гг.) // Трудовая активность рабочих и крестьян Ивановской области. Иваново, 1987. 0,9 п.л.

3. Осуществление Советской властью налоговой политики в верхневолжской деревне в I9I8-I920 гг. // Иван. гос. ун-т. Иваново, 1987. Деп. в ИНИОН АН СССР 28 августа 1987 г. IP 3I035. 1,75 п.л.

4. Продовольственный вопрос в Иваново-Вознесенской губернии в I9I8-I920 гг. // Тезисы докладов III областной конференции молодых ученых и специалистов по актуальным общественно-политическим и научно-техническим проблемам. Иваново, 1988. Т. 2. 0,1 п.л.

5. Молодежь и ленинские принципы строительства Красной армии в годы гражданской войны (на материалах Иваново-Вознесенской губернии) // Ленин, молодежь и перестройка. Тезисы докладов. Иваново, 1990. 0,2 п.л.

6. Воздействие продовольственной политики Советской власти на рыночные отношения крестьянских хозяйств Верхнего Поволжья в 1918-1920 гг. // Проблемы социально-экономического развития деревни в переходный период от капитализма к социализму. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1988. 1,25 п.л.

7. Население и трудовые ресурсы деревни в условиях гражданской

48 войны // Там же. 1,12 п.л. (в соавторстве)

8. Продовольственный вопрос в Иваново-Вознесенской губернии (1918 г. - март 1919 г.) // Социальное развитие рабочего класса я крестьянства Ивановской области. Иваново, 1989. 0,7 п.л.

9. Продовольственный вопрос в Иваново-Вознесенской губернии (апрель 1919 г. - 1920 г.) // Исторический опыт строительства социализма в СССР и перестройка. Иваново, 1991. 0,75 п.л.

10. Мобилизации крестьян Иваново-Вознесенской губернии в ряды Красной Армии (1918-1920 гг.) // Иван. гос. ун-т. Иваново, 1991. Деп. в ИНИОН АН СССР 24 октября 1991 г. IP 45485. 3,0 п.л.

11. История советской деревни. Ивановская область в I9I7-I99I гг, // Библиографический указатель книжной и журнальной литературы. Иваново, 1991. Ч. I. 1,6 п.л.} 1992. Ч. 2. 3,2 п.л.{ Ч. 3. 0,9 п.л.; Ч. 4. 1,25 п.л.{ Ч. 5. 0,9 п.л.

12. Трудовые ресурсы крестьянских хозяйств губерний Верхневолжья в годы гражданской войны (I9I8-I920 гг.) // Проблемы социального развития советского общества. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1992. 1,1п.л,

13. Крестьянское хозяйство Верхневолжья в годы гражданской войны: историография вопроса // Идеи и реальности, 1920-30-х гг. в советской исторической науке. Иваново, 1993. 1,3 п.л.

14. Заготовительно-распределительная деятельность Советского государства и рыночные отношения крестьянских хозяйств страны в 1918-

1920 гг. // Ивановский госуниверситет - региональный центр науки, культуры и образования. Тезисы докладов юбилейной научной конференции, 11-12 января 1994 г. Иваново, 1994. 0,1 п.л.

15. Советская власть и крестьянство Верхнего Поволжья в деле строительства Красной Армии (лето 1918-1920 гг.) // Крестьянство и власть в России в I9I7-I994 гг. Тезисы докладов и сообщений международной научной конференции (Ростов Н/Д, 1994 г.). Ростов Н/Д, 1994. 0,1 п.л.

16. Дезертирское движение крестьян Иваново-Вознесенской губернии в годы гражданской войны // Иван. гос. ун-т. Иваново, 1994. Деп. в ИНИОН АН СССР II мая 1994 г. IP 492I6. 1,25 п.л.

17. Советская власть и крестьянство: военно-политические взаимоотношения сторон в годы гражданской войны (октябрь 1917 г. - нач.

1921 г.). Иваново, 1996. 0,1 п.л.

18. Конституционные и чрезвычайные органы власти (на материалах российской деревни 1918 г.) // Государство и власть: проблемы истории, экономики, идеологии и культуры. Материалы У-й межвуз. науч.-практ. конф. Иваново, 1997. 0,25 п.л.

49

19. Крестьянство и военно-мобилизационная деятельность Советской власти в 1919 г. // 1917 г. в судьбах российских граждан. Тезисы докладов респ. науч.-практ. конф, Иваново, 1997. 0,2 п.л.

20. Натуральные повинности крестьян Иваново-Вознесенской и Костромской губерний в 1919/20 гг. // Историография и история социально-экономического и общественно-политического развития России в новейшее время. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1995. 1,1 п.л.

21. Государственное регулирование и рыночные отношения крестьянских хозяйств Центра России в годы гражданской войны и интервенции (октябрь 1917 г. - март 1919 г.) // Вопросы истории экономических и политических отношений в России (XX в.). Вып. 2. М., 1996. 1,6 п.л.

22. Крестьянский потребительский рынок и кооперация: историко-статистический набросок проблемы (июль 1917 г. - июнь 1918 г.) // Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Вып. 2. Иваново, 1997. 1,25 п.л.

23. Советская власть и крестьянство. Октябрь 1917 г. - март 1919 г. Иваново, 1998. 11,4 п.л.

24. Советская власть и крестьянство в годы революции и гражданской войны: историографический анализ отечественной литературы 1918 г. - начала 30-х гг. // Проблемы отечественной и зарубежной истории. Иваново, 1998. 0,2 п.л.

25. Ивановский край в истории Отечества: Гл. IX "Иваново-Вознесенский промышленный район в 1917 г." и гл. X "Иваново-Вознесенская губерния в годы гражданской войны". Иваново, 1998. 1,75 п.л.

26. Крестьяне и Февральская революция (на материалах Иваново-Кинешемского промышленного района) // Ивановский край: история, религия и культура. Иваново, 1999. 1,1 п.л.