Метрополитен

Метрополитен

В 1931 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял решение немедленно приступить к подготовительной работе по сооружению метрополитена в Москве. В 1933 г. на стройке работало 36 тысяч человек, а в середине 1934 г. – уже 75 тысяч (эти цифры не включают инженеров, а также приглашенных из Германии, Англии и Франции крупнейших специалистов по метростроению). В том же году Е. Долматовский откликнулся на призыв комсомола и оказался среди строителей подземки. Кроме него, добровольцами-метростроевцами были поэты А. Безыменский и С. Кирсанов. Множество литераторов привлекались для создания «Истории московского метро» (В. Шкловский, И. Бабель, Б. Пильняк, В. Инбер и др.).

      Труд в забое был очень тяжелым - создавали метро практически вручную – с помощью лопаты, отбойного и чеканного пневматического молотка. Метростроевцы работали под землей четырехсменно и особенно уставали в смену, длившуюся с 12 ночи до 6 утра.        За два года строительства для входа в метро было возведено 17 надземных вестибюлей, 5 наклонных ходов, 15 эскалаторов, 56 вентиляционных шахт, уложены 21 тысяч квадратных метров мрамора, 25,7 километра путей, 540 километров кабеля, построены 4 подстанции.4 февраля 1935 г. по всей трассе прошел первый поезд. Для пассажиров подземка открыла свои двери в 7 часов утра 15 мая 1935 г. (Спирина В. 75 лет под землей//Отечество. – 2006. - №11. - С. 24-27)

        Наряду с целым рядом стихотворений Е. Долматовский написал «Песню шахты 12», быстро ставшую популярной на стройплощадках, а также крупную поэму «Добровольцы», посвященную комсомольцам-метростроевцам, в которую в переработанном виде вошли многие эпизоды строительства метро и более позднего периода, военных лет и послевоенного времени. Поэма в 1958 г. была экранизирована режиссером Ю. Егоровым. Для фильма Долматовский написал новую песню, положенную на музыку М. Фрадкиным «Комсомольцы-добровольцы».

      Поэт с теплотой говорил о своем участии в строительстве метро: спецовку называл «моя дорогая». Конечно, Е. Долматовскому была свойственна идеализация того, что происходило в забое. Рядовая метростроевка Н. Игнатова писала в дневнике: «Посмотрите в раздевалку, сушилку, душ. Кругом грязь, теснота и ругонь. […]Вот спецовки заявляют, что сотрудники их не уважают. Грязь не смоют никогда/ мокрых нас кладут всегда/ Мы от грязи мокрой преем/ Насекомых этим сеем,/ Часто в польта нас кладут/ Грязь зараза от нас тут». (Цит. по: Арис Н. Добровольно-принудительная история. Об участии рабочих в проекте «История московского метро»/Культура и власть в условиях коммуникационной революции XX века/ Под ред. К. Аймермахера, Г. Бордюгова и И. Грабоского. М.: «АИРО-XX», 2002. С. 91) Долматовскому была дорога обретенная в забое дружба: «Здесь мы нашли бесценной дружбы и счастия клад». (Цит. по: Долматовский Е. Собр. соч. в 3 тт. М.: Художественная литература, 1978. Т. 1. С. 92-93)

      Поэт оценивал происходившее вполне в духе времени, его взгляды на современность отражали идеологические клише того периода. Наиболее ярко это выразилось в том, как Долматовский оценил самое тяжелое происшествие на метрострое - пожар 24 сентября 1934 г. на шахте №12 под Театральной площадью, который начался в кессоне из-за короткого замыкания. Погибли два человека, 11 рабочих пострадали от отравления угарным газом. Четверо лиц были арестованы по обвинению в халатности и содействии распространению огня. После начала пожара Е. Абакумов (заместитель начальника Метростроя) отдал приказ прекратить подачу воздуха в кессон, чтобы затушить пламя. В результате в тоннель прорвался плывун объемом 250 кубических метров, и на поверхности, на Театральной площади, образовалась воронка 10 м в диаметре и 5 м глубиной. Вскоре после этого обрушился трехэтажный дом. Прилегающая территория была оцеплена 130 милиционерами; жильцы из близлежащих домов были эвакуированы. Н. Хрущев, Л. Каганович и Н. Булганин явились на место происшествия, чтобы лично ознакомиться с ситуацией. Работавший на этой шахте Долматовский, спустя несколько дней опубликовал в издававшейся на шахте многотиражке стихотворение, в котором истолковывал несчастный случай – в полном отрыве от реальности – как проявление классовой борьбы. В типичном для сталинской эпохи стиле ответственными за все ошибки и упущения объявлялись воображаемые враги.

Помни!

Товарищ мой, посмотри вокруг

И разберись, где враг, где друг.

Враг будет говорить - «браток,

Дружище мой навсегда!».

А сам положит в мотор молоток.

А сам порвет провода.

Он притворяется дурачком,

Тебя он в обнимку возьмет,

Захочет побаловаться табачком

И хитрую спичку зажжет.

Мы горький урок получили не зря –

Вздымается ярость масс. […]

Будет тоннель проложен в срок,

Ничто не задержит нас.

Идут щиты, стучит молоток –

Дорог нам каждый час.

Действует враг осторожно, хитро,

Погибнуть – его судьба.

Но помни, товарищ, - БОРЬБА ЗА МЕТРО

-          КЛАССОВАЯ БОРЬБА.

(Нойтатц Д. Московское метро: От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935). М.: Новое издательство, 2006. С. 207-208.)