Журавлева Н.С. ЧелябГИЗ: первые шаги в издательском деле

ЧелябГИЗ: первые шаги в издательском деле

Журавлева Н.С.

         Челябинское государственное издательство (ЧелябГИЗ) – предшественник известного с 1963 г. Южно-Уральского книжного издательства (ЮУКИ). Его возникновение отразило многие типичные черты периода 1930-х гг., сложного и противоречивого из-за форсированного строительства социализма в СССР.

ЧелябГИЗ – одно из подразделений Объединения государственных книжно-журнальных издательств (ОГИЗ) РСФСР, возникшего в 1930 г. при Наркомпросе. В него вошли крупные издательства, образованные в результате слияния отраслевых издательств с соответствующими отделами Госиздата. Челябинское отделение возникло позднее многих других, что напрямую связывалось с новым административным делением Урала: 17 января 1934 г. из Уральской области с центром в Свердловске выделилась Челябинская область.

1934 год в истории СССР стал рубежным: новое территориально-административное деление на области, возникновение НКВД, Первый съезд советских писателей, XVII съезд партии – «съезд победителей», убийство С. М. Кирова и последовавшие за ним массовые репрессии 1937-1938 гг. Очевидно, что страна стояла на пороге очень серьезных перемен, которые, носили явно выраженный политический характер[i].

Суть предполагаемых реформ сводилась к обновлению партийных, хозяйственных и военных кадров в условиях начавшейся социалистической модернизации. Большинство руководителей, как в центре, так и в регионах, принадлежали к т. н. «старой гвардии», они прошли Гражданскую войну и преимущественно отличались непрофессионализмом и необразованностью. Индустриальному обществу в СССР требовался новый советский человек, профессионально подготовленный и готовый служить своей стране. Формирование особой социалистической культуры, начиная с 1920-х гг., провозглашалось важнейшей целью «культурной революции».

Неудивительно, что Уральский край как ведущий индустриальный центр страны стал объектом пристального внимания советского руководства. Здесь располагались крупные предприятия военно-промышленного значения, на строительство которых со всего Союза приезжала комсомольская молодёжь. Потому особенную актуальность в этом регионе приобрели мероприятия по ликвидации безграмотности и открытию новых учебных заведений, а также формированию нового социального слоя – советской интеллигенции.

Интеллигенция в дореволюционной России традиционно занимала особую политическую нишу, находясь в постоянной конфронтации с властью. Между тем советская интеллигенция, состоящая из лучших представителей рабочего класса и колхозного крестьянства, с самого начала возникла по инициативе «сверху». Советская власть, особенно в период своего становления, остро нуждалась в сотрудничестве с художественной интеллигенцией. Положительное восприятие власти и политической системы в сознании людей, зачастую неграмотных и социально неустроенных, рождалось во многом благодаря поэзии, драматургии, живописи, которые столь богаты яркими красками, эмоциями, образами.

Важным этапом в отношениях власти и художественной интеллигенции явилось создание творческих союзов. Первыми оказались вовлечены в их организационную структуру литераторы. После Первого съезда советских писателей, проходившего в августе 1934 г., во многих регионах страны возникли оргбюро. Южный Урал не стал исключением. В плане ЧелябГИЗа 13 января 1935 г. отмечалось: «Литературное движение в нашей области, недавно оформившееся (организован оргкомитет советских писателей), требует своего журнала и будет выходить раз в три месяца»[ii].

Получается, в Челябинске почти синхронно возникли издательство и оргбюро Союза писателей, причём по инициативе «сверху». Советское государство стремилось использовать деятелей литературы и искусства в качестве «приводных ремней партии», а их функции идеологической поддержки без массового книгоиздательства лишались бы эффективности. Москва прислала Эдуарда Адамовича Шиллера, ставшего и первым директором ЧелябГИЗа, и председателем челябинского оргбюро Союза советских писателей.

Шиллер – латышский поэт, член ВКП (б) c 1907 г., занимался литературным творчеством более 25 лет, имел издательский опыт, будучи редактором латышского журнала «Целтнэ». Одним словом, он был именно тем, в ком нуждалась новорожденная Челябинская область и местное литературное движение.

До 1934 г. львиная доля челябинской печатной продукции издавалась в Свердловске. Актуальность создания местной типографии была озвучена челябинским обкомом 20 ноября 1934 г.: «…Учитывая назревшую необходимость в систематическом издании книг, брошюр, журналов областного значения по вопросам партийного строительства, советской работы, освоения техники предприятий и краеведческого характера и т. д. просить ЦК ВКП (б) организовать в Челябинске с 1 января 1935 г. областное отделение ОГИЗа и группу квалифицированных работников»[iii].

Около года потребовалось для получения официального разрешения из центра: 21 марта 1936 г. вышло постановление СНК РСФСР № 259 «Об утверждении филиалов ОГИЗа», где упоминался и челябинский[iv].

Между тем фактически ЧелябГИЗ существовал ещё с декабря 1934 г., что подтверждается архивными документами. Первый литературный редактор издательства Борис Владимирович Кинд вспоминал: «Чтобы не терять времени, мы решили на первых порах разместиться в моей квартире на улице Елькина. Уладив «дипломатические отношения» с женой, я на деревянных воротах частного дома поместил написанную от руки вывеску: «Книжное издательство». Вместе с Шиллером мы составили тематический план, финансовую смету, их, где положено, утвердили. Нам открыли текущий счет в банке. И вот в издательство потянулись авторы. Входя в сени, даже терялись: «Сюда ли попал?». Но жена, встречая гостей иной раз с ведром и половой тряпкой в руках, ободряла: «Проходите, проходите, не стесняйтесь. Издательство здесь. Вас ждут»[v].

С апреля 1935 г. издательство постепенно стало приобретать организационные контуры: обком назначил редактора и счётного работника. В мае издательству выделили помещение, а точнее, сарай на ул. Свободы. В июне прибыл из Москвы заведующий производством[vi]. На приобретение имущества для ЧелябГИЗа ассигновалось 16 тыс. руб., на помещение – 3 тыс. и на оборудование сарая – 540 руб.[vii]. Из промфинплана на 1935 г. следует, что в штате предполагалось 12 работников.

По мнению первого директора ЧелябГИЗа Шиллера, можно с натяжкой считать, что издательство с этого времени приступило к работе. Ведь присланный из Москвы главный редактор Ф. В. Власов не был утвержден обкомом. Штат не укомплектовали: специалистов на местах не было, а работники из Москвы не желали приезжать из-за нерешенности квартирного вопроса. Даже визит заместителя начальника Управления краевыми издательствами не дал результатов: план по названиям книжной продукции в 1935 г. был выполнен лишь на 83,7%[viii].

Судя по архивным документам, на протяжении почти всего довоенного периода ЧелябГИЗ «срывал» плановые показатели. К примеру, в 1936 г. из 18 изданий художественной литературы вышло 6, из 13 партийных – 9, из 13 по сельскому хозяйству – 2. Всего выпустили 34 наименования (60,7%)[ix]. Даже в 1940 г. убыток составил 23,3 тыс. руб., а прибыль – 25,9 вместо запланированных 79 тыс.[x]. При этом газета обкома ВКП (б) «Челябинский рабочий», издаваемая ЧелябГИЗом, выходила регулярно.

Подшивка архивных дел свидетельствует о частных проверках и высоком уровне контроля над деятельностью ЧелябГИЗа. Текущей деловой документации насчитывается гораздо меньше, чем постановлений из центра. При этом практически каждый отчёт указывает на многочисленные недостатки в работе издательства. Так, Управление краевыми издательствами ОГИЗа, неудовлетворительно оценив работу в 1936 г., предложило «обеспечить идеологическое качество выпускаемой продукции», «бороться за выполнение плана», тщательно проверять авторские кадры», «добиться снижения себестоимости по всем видам затрат»[xi]. Почти все отчёты издательства в конце 1930-х гг. составлены в подобном критическом духе.

Финансирование работы издательства также находилось в ведении ОГИЗа. И, судя по документам, отпущенных по плану денег не хватало. Так, в 1938 г. ЧелябГИЗ просил дополнительные средства на аренду помещения: утвердили 3,5 тыс., а заплатили 4,2 тыс. руб. Этот случай не был единичным. Как и примеров бесхозной траты казённых денег. Так, ЧелябГИЗ выплатил авторский гонорар М. Альтшуллеру. Используя поддержку директоров заводов, он заключил договор на выпуск трёх книг промышленной тематики. Спустя три месяца он сдал в издательство рукописи, оказавшиеся настоящей халтурой. В итоге 4,5 тыс. руб. списали как убытки издательства[xii].

Однако гораздо чаще писатели получали гонорары, не предоставляя текстов. Так, председатель челябинского отделения Союза писателей Виктор Алексеевич Светозаров получил 1260 руб. за рукопись «Большой день». В 1935 г. её забраковали в Облите, а в 1937 г. сумма аванса была списана со счёта ЧелябГИЗа на потери[xiii].

Случалось и использование руководством издательства служебного положения в своих целях. Шиллер, например, за казённый счет оплачивал электроэнергию в своей квартире. В 1936 г. списали без всяких оснований его на расходы 180 руб., Кинду – 60 руб. ЧелябГИЗ также понёс расходы по переводу на работу редактора А.А. Облонского (1079 руб.), а он проработал 6 месяцев и ушел в СвердлоГИЗ[xiv].

Во многом из-за перерасхода в производственных и административных затратах (на 10,4 тыс. руб.) в августе 1936 г. директором издательства был назначен Николай Ефимович Борисов. Пытаясь разобраться в причинах неэффективной работы ЧелябГИЗа, он пришёл к выводу, что из-за отсутствия производственной базы и кадров, основная масса продукции печаталась в Свердловске, а это вело к удорожанию и задержке выпуска книжной продукции больше, чем на 1 месяц.

Сложившееся положение объяснялось отнюдь не тем, что в Свердловске издательская база сформировалась ещё в 1920 г. По мнению Борисова, в ЧелябГИЗе некачественно выполняли даже самые мелкие заказы. Виной тому – техническая неприспособленность к печатанию книг, ориентация на приобретение оборудование для издания газет, преимущество периодики над книжной продукцией, отсутствие квалифицированных кадров и слабость руководства. Человеческий фактор в работе издательства директор признавал не менее важным, чем производственный. Вместо четырех редакторов в штате числился лишь один. Подавляющее большинство работников не состояли в партии, не было главного редактора. В 1936 г. из 8 работников трудились только 6, причём ни у кого из них не было жилплощади.

С планом повышения производительности труда Борисов обратился к секретарю обкома К.В. Рындину. Предлагалось передать ЧелябГИЗу типографию Полиграфтреста, назначить двух редакторов-коммунистов и предоставить две квартиры в строящихся домах[xv]. В документе отражена явная заинтересованность Борисова в работе издательства, понимание сути проблемы и способов её решения. К тому же подкупает грамотность автора.

Источники умалчивают, каким был ответ Рындина, однако они показывают, что с появлением Борисова работа в издательстве «сдвинулась с мёртвой точки». В частности, «было разбито твёрдо сложившееся мнение, будто в Челябинской области нет писательских кадров»[xvi]. Действительно, ЧелябГИЗ стал публиковать произведения местных авторов. До сих пор остаётся спорным вопрос о том, какая же книга родилась первой в издательстве? Кинд указывал на детские стихи «Базар» В.Н. Кузнецова. Всего же, он писал, в 1935 г. было издано около 20 книг: воспоминания старого большевика С. П. Осокина «1905 год в Челябинске», сборник поэтов ЧТЗ «Первые звенья», а также сочинения В. В. Бианки, В.С. Старцева и агронома Ясинского[xvii]. Перечень следует дополнить сборником стихов В.Ф. Губарева на основании подшивки «Челябинского рабочего» за 1935 г. Возможно, Кинд забыл про эту книгу или же из-за гибели поэта в ходе репрессий предпочёл не ворошить прошлое.

Несомненной заслугой издательства следует назвать издание в апреле 1937 г. литературно-художественного альманаха «Стихи и проза», первого на Южном Урале. По мнению рецензентов, эта публикация явилась заслугой ЧелябГИЗа, ведь «оргбюро Союза писателей влачит жалкое существование и творческой работы почти не ведет»[xviii]. Издание сборника значилось в планах издательства еще с июля 1936 г. На основании рецензий, как в местной, так и в столичной печати, складывается впечатление, что подготовка первого альманаха проходила поспешно. Указывалось на неряшливость и небрежность в оформлении, а также невнимательную редакторскую работу. Всего за 1937-1940 гг. ЧелябГИЗ выпустил шесть номеров альманаха (под редакцией Борисова и Е.М. Блиновой).

Назначение литературным редактором ЧелябГИЗа известной уральской фольклористки Елизаветы Максимовны Блиновой активизировало работу издательства. Прежде она трудилась в СвердлоГИЗе и входила в фольклорную секцию Свердловского отделения Союза писателей. Изучение фольклора и после приезда в Челябинск оставалось основным в работе Блиновой. Пожалуй, её можно считать первым фольклористом Южного Урала[xix]. Меньше чем за год после отъезда из Свердловска она подготовила сборник фольклора Южного Урала «Сказы, песни, частушки». Выпущенный ЧелябГИЗом в 1937 г., он был переиздан в московском издательстве на следующий год.

Между тем закрепить заслуженные успехи и развиваться дальше ЧелябГИЗу помешала обрушившаяся на Южный Урал волна массовых репрессий. Отныне все явные и вымышленные просчёты расценивались как «подрывная» деятельность «врагов народа». В отношении ЧелябГИЗа возникло предубеждение, что на протяжении трёх лет они «намеренно игнорировали издательство, совершенно не заботясь об укреплении и руководстве издательства, не обеспечивая его полиграфической базой»[xx]. Подразумевались, прежде всего, двое: Борис Владимирович Зданевич, редактор издательства и один из инициаторов создания оргбюро Союза писателей, а также Блинова, бывшая эсерка.

В сентябре 1937 г. заведующий ЧелябГИЗом Борисов был исключён из партии и снят с работы из-за сотрудничества с «врагами народа». Потому издательство осталось без коммунистов и функционировало два месяца без заведующего. Итог вполне закономерен: три книги изъяты, план не выполнен. Местная власть не сумела взять ситуацию под свой контроль: назначенного отделом печати обкома Ибшмана на пост главного редактора не утвердили из-за неясности его партийного положения[xxi].

Частая смена директоров в издательстве не способствовала стабилизации обстановки. Дмитрий Викторович Дягилев, Моисей Бенцианович Хайт, Абрам Исаакович Каганис также занимали эту должность в довоенное время.

Период «большого террора» конца 1930-х гг. также негативно сказался и на материальном положении издательства. Так, в 1937 г. из-за расторгнутых договоров, изъятых рукописей и литературы по политическим соображениям потери ЧелябГИЗа составили 11660 руб.[xxii]. Ситуация продолжала ухудшаться, и в 1938 г. убытки увеличились до 12330, 93 руб. Возник даже новый тип должника, «безнадежного к взысканию». К примеру, из-за ареста Б.А. Ручьёва списали 1 тыс. руб. – аванс, который он взял в 1937 г. [xxiii]

Однако от репрессий конца 1930-х гг. коллектив ЧелябГИЗа пострадал меньше, чем литераторы. Местное отделение Союза советских писателей фактически распалось: вместо Оргбюро возник институт уполномоченных, а вскоре в организации не осталось ни одного члена Союза писателей. Потому на некоторое время руководство литературным движением региона перешло к ЧелябГИЗу. В частности, именно работники издательства инициировали выпуски альманаха «Стихи и проза», а также организовали созыв двух областных совещаний начинающих писателей.

Первое областное совещания литературного актива Челябинской области прошло 1-3 марта 1937 г. Помимо вопросов, связанных с творческим освещением ХХ-летия Октября, здесь обсуждалось отсутствие помощи писателям со стороны местной власти. В обращении к Рындину говорилось, что «в работе совещания не принимали участия ни представители культотдела обкома ВКП (б), ни редакция “Челябинского рабочего” и оргбюро ВЦСПС, от которых мы вправе были ждать указаний, советов и практического руководства»[xxiv].

         Второе областное совещание начинающих писателей, созванное 30 декабря 1938 г., проходило по инициативе местных партийных органов и при участии 80 литераторов. Открывало повестку обсуждение постановления ЦК ВКП (б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выходом “Краткого курса истории ВКП (б)”», изданного 1 октября 1938 г. ЧелябГИЗ уже в ноябре выпустил 20 тысяч экземпляров этой брошюры. И только затем участники совещания обсудили состояние и задачи областной литературной организации[xxv].

В целом, 1938 г. для челябинского издательства оказался более плодотворным, чем предыдущий. Это отметила и комиссия ОГИЗа: из 40 плановых книг перепечатку требовали лишь 3, не было внеплановых изданий. Оформление детских и художественных книг, как и серия «Знатные люди нашей области», даже удостоилось похвалы высокой комиссии. Но разработка историко-революционной и социально-экономической тем по-прежнему признавалась недостаточной[xxvi]. Итого, в 1938 г. вышли книги 52 названий, что в 2 раза больше, чем в 1937 г.[xxvii].

Сотрудники ЧелябГИЗа активно сотрудничали с газетой «Челябинский рабочий», публиковали в ней критические и библиографические статьи, включая обзоры дореволюционной литературы. Так, Блинова подготовила несколько статей о фольклоре Южного Урала и о творчестве А.С. Пушкина. Именно на Южном Урале она заинтересовалась историей Пугачёвского бунта, и эта часть «пушкинианы» даже после переезда в Москву останется главной в её деятельности. Периодически публиковалась колонка «Заметки редактора», где разбирались присланные в редакцию стихи.

Газетные публикации отражают вполне профессиональный уровень сотрудников издательства. Примечательно, что некоторые из них взялись и за литературное перо. Так, редактор отдела детской литературы Б.С. Ицын написал знаменитую повесть «Подростки». В 1940 г. ЧелябГИЗ выпустил дебютный роман Борисова «Выговор». Правда, вскоре Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) наложило запрет на роман с формулировкой: «наглая, гнусная троцкистская клевета на партию, на социализм, на советских людей»[xxviii].

Нет точных данных, насколько это постановление изменило судьбу автора. Судя по документам, Борисов числился редактором издательства и до начала ВОВ, несмотря на увольнение с поста директора в 1937 г. Между тем бывший заведующий ЧелябГИЗ Шиллер был арестован в Москве как участник контрреволюционной террористической организации и расстрелян 16. 06. 1938 г.[xxix].

Таким образом, начальный этап в истории Челябинского областного отделения главного управления ОГИЗа пришёлся на вторую половину 1930-х гг., непростое для советского государства время, переживающего процесс своего становления. Переходный характер эпохи вносил неопределенность, как в личную, так и в профессиональную жизнь подавляющей части советского общества. Трудности, с которыми столкнулись работники ЧелябГИЗа, были типичными: нехватка денег, отсутствие жилья, необходимость в повышении образования, страх за свою жизнь. Помимо социальной неустроенности, факторами, усугубляющими их положение, следует назвать постоянный мелочный контроль и финансовую зависимость от центра, отсутствие опыта в издательском деле и квалифицированных кадров, а также творческую несвободу, вызванную необходимостью выполнять «государственный заказ».