Беспризорная Россия

http://index.org.ru/journal/17/...

Беспризорная Россия

А. Рудов

      Беспризорность в России существовала всегда, она не появилась в октябре 17-го года и в 70-е годы не исчезла. Современное состояние проблемы имеет свои глубокие корни, не разобравшись в которых невозможно понять само явление, а также с какой стороны к этой проблеме подступиться и какими методами ее решать. Тем более что ситуации, аналогичные сегодняшней, складывались не раз, и общество, находясь даже в более тяжелых условиях, сумело построить логичную и активно действующую систему защиты детей.

     Современный термин "беспризорный" достаточно ограничен в применении, и даже если подразумевать под ним и безнадзорных, то все равно мы упустим большие и важные группы детей, терпящих бедствие и нуждающихся в защите. Поэтому в этой статье под термином "беспризорные" мы будем понимать тех детей, кто по той или иной причине оказался в аномальной социальной ситуации, в которой они лишены условий для нормального духовного, психического и физического развития.

     Так, беспризорными на Руси искони считали детей, бродяжничавших и побиравшихся вместе с родителями, проживавших в сообществе воров и проституток. В настоящее время в эту категорию могут быть включены: оседлые семьи профессиональных нищих; беженцы и сезонные рабочие, приезжающие на заработки с детьми, которые большую часть дня предоставленные сами себе и не посещают ни школу, ни другие детские заведения.

     Термин "беспризорный" возник еще в XVII веке с зарождением государственной заботы о нищих и бездомных. Так, при Алексее Федоровиче создается Приказ призрения, ведавший помощью всем впавшим в нужду гражданам. Призреть - значит обратить участливое внимание, окружить заботой, предоставить физическую и моральную опеку. Соответственно, беспризорный - человек, лишенный полноценной заботы. Первоначально значение этого термина не было четко сформулировано, и употреблялся он как в отношении детей, так и взрослых, притом достаточно редко. Только к концу XVIII века им все чаще обозначают несовершеннолетних, преимущественно до 14-16 лет.

      На Руси способ добывания хлеба нищенством искони считался чуть ли не естественным для вдов, калек и сирот. Со времен татаро-монгольского нашествия женщины, старики и дети, лишившиеся кормильца и защитника, дома и земли, отсидевшиеся по лесным схронам, уцелевшие и не взятые в полон, разбредались по землям и пополняли собой ряды бродяг и нищих.

     Тогда же в сельских общинах сложился способ помощи приходящим нищим и странникам, который стал традиционным и местами дошел до наших дней. Старейшина или староста деревни распределял пришедших (часто это были достаточно большие группы людей) по домам, где им практически обязаны были предоставить пищу и ночлег, а также дать хлеба на дорогу. Если община могла предоставить постоянный кров ребенку-скитальцу, то он оставался в общине и поступал работником в чей-либо зажиточный двор. Часть малолетних и убогих попадала в монастыри.

     Города же, со времен развития удельных княжеств и до начала индустриализации, представляли собой, по сути, крепости с очень жестким контролем, и любые посторонние нищие и бродяги очень быстро выпроваживались стражей за заставы и рогатки. Поэтому беспризорность в те годы не представляла проблемы, а значительное число нищих и бродяг скапливалось в городе, только в связи с бедствиями государственного масштаба. Таким бедствием был неурожай хлеба из-за дождей и успенских морозов 1601 года. "Свои" нищие были хорошо известны и были практически сплошь взрослыми людьми, малолетних бродяжек охотно разбирали по домам, так как рабочих рук при общинном укладе всегда не хватало. Обычно они работали в домашних ремесленных мастерских. С ростом городов количество калек, нищих и бродяг начинает резко расти. Еще бы! Наличие в городах большого количества приезжих караванщиков, купцов, гостей упрощает добывание хлеба воровством и нищенством, позволяет легче затеряться в толпе и найти укромное убежище среди торжищ, разросшихся хозяйственных пристроек, мостов, каналов.

     Дети, с самого начала бродяжничавшие сами по себе или отбившиеся от взрослых, начинают все чаще сплачиваться в пока еще немногочисленные группы. Однако основная часть беспризорных по-прежнему входит во взрослые криминальные сообщества.

      В 1682 году государство впервые обращается к идее комплексного решения проблемы бродяжничества, попрошайничества и беспризорности, но это еще не систематическая работа, а только осмысление вопроса и предложение возможных путей выхода из сложившегося положения. Вот что писал в то время Вселенский Собор 1682 года:

       "Нынешнего 1682 года, по Указу Великого Государя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца велено построить две шпитальни или богадельни: одну в Знаменском монастыре, что в Китае, а другую на Гранатном дворе, что за Никитскими вороты. А на пропитание их, им даны будут вотчины, которые были за Архангельским Владыкою, да вотчины ж, которые были за Знаменским монастырем; чтобы впредь по улицам бродящих и лежащих нищих (меж которыми многие притворные воры, и всем здоровы и работать могут) не было. И то дело самое доброе и богоугодное; и каковое похвалы достойно, свидетельствует о том Божественное писание обоих заветов".

     "А когда такие увечные люди будут от бродящих притворных нищих разобраны, и ходить им по улицам возбранится, тогда те здоровые нищие, также и дети их, которых множество великое по улицам бродят, и ничему их не учат, а возрастя, кроме воровства от таких бродящих людей невозможно быти, принуждены будут хлеб свой заживать работой, или каким ремеслом к общенародной пользе. Потому, что всякая праздность не приводит человека ко иному, точию к злым делам и воровству".

    "О нищетских детях, робят и девок, которые также по улицам бродят милостины просить, надобно Великого же Государя Указ учинить. А в иных государствах, таким построены дворы, в которых перво изуча их грамоте, научают ремеслу, какому кто похочет, или отдают мастерам их учить по домам; а девок отдают по монастырям для учения ж. И изуча, и в лета совершенные пришед, как может хлеб свой зажить, и себя с женою прокормить, отпускают на волю. Или купя дворы тем, поженят. И от таких людей и впредь уж во градех прибыток, а воровства от таких опасаться нечего, потому, что ему уже способ, чем сыту быть, дан".

     Однако меры так и не были приняты. Процесс роста крупных городов ускоряется, особенно быстро развивается Москва. Количество бродяг, нищенствующих взрослых и детей, стремительно растет. Ситуация становится тревожной и начинает угрожать интересам государства. Меры, принимаемые Софьей Алексеевной и Петром I, были преимущественно направлены на силовое решение проблемы. Отловленных детей помещали в монастырские хозяйства, отправляли в приписанные государству села, а при Петре - на фабрики и в потешные полки. Первую специальную службу - Приказ общественного призрения, ведавший всеми делами касавшихся обнищавших и убогих, взрослых и детей, - создает, под влиянием Ивана Ивановича Бецкого, императрица Екатерина II. В то же время начинает строиться Московский воспитательный дом (ныне Академия РВСН им. Петра Великого), и, в числе прочих, туда предполагалось устраивать на воспитание как зазорных младенцев, так и малолетних бродяжек.

      Значительно позже, по велению императора Николая I, создается специальный "Комитет по разбору просящих милостыню", действовавший по принципу сословного разделения. Установив сословную принадлежность ребенка, Комитет препоручал дальнейшее попечение о нем соответствующему сословному комитету. Таким образом, дети помещичьих крестьян предавались под расписку в журнале на руки помещику, государственных крестьян - старосте, детей солдат отправляли в роту кантонистов. Безродные дети приписывались, как правило, к мещанскому сословию. А дети, находившиеся в процессе выяснения своего социального статуса и ожидавшие передачи на призрение в соответствующее сословие, временно проживали в Московском воспитательном доме.

     Такая система хотя и функционировала на четких принципах, но далеко не справлялась с постепенно увеличивавшимся притоком детей, а с момента Именного указа императора Александра II в 1861 году об отмене крепостного права, разрушившего сословную среду, стала вовсе бесполезной.

     С этого момента ставшие свободными крестьяне отправляются семьями на поиски заработка или посылают детей на заработки и обучение в кустарные мастерские крупных городов. Катастрофических последствий это еще не имеет, так как города растут, ремесла, активно поддерживаемые властью, развиваются. Город частично поглощает вновь прибывших, подростков охотно принимают в домовые мастерские и в услужение к крупным и средним домовладельцам. Однако этот ресурс ограничен, а начавшаяся индустриализация через совсем небольшой промежуток времени делает семейные кустарные производства не конкурентоспособными, они мельчают и уже не могут принимать ищущих места подростков. С другой стороны, Комитет, не получивший в связи с изменением ситуации ни новых инструкций, ни дополнительных средств, фактически бездействует, и количество неустроенных нищих быстро растет.

     С начала XVIII века в дополнение к нищим по несчастью, в волостях, прилегающих к крупным городам, среди крестьян бурно развивается профессиональное нищенство. Например, по праздникам в Москву на такого рода заработки специально, чтобы пополнить свой бюджет нищенством, стекаются дети и матери с детьми. К середине века такой вид промысла уже передается из поколения в поколение, и целые села регулярно выставляют своих нищих к церквам и трактирам.

    Под Москвой таким районом являлись Верейский и Волоколамский уезды, "по закоренелому пристрастию к бродяжничеству". (Журнал Комитета 1841 г.)

     "Из других губерний первое место занимает в сем движении Тверская губ. Крестьянки из государственных имений Старицкого и Зубцовского уездов не отвыкли еще приходить сюда с малолетними детьми, особенно в продолжение Великого Поста и Святой Недели за более обильным в это время подаянием... обыкновенно с малыми детьми из известных мест, частью по старинной привычке, частью по существенной нужде". (Годовой отчет Московского городского работного дома 1847 г.)

    Беспризорность начинает превращаться в социальное бедствие национального масштаба. Беспризорные в те времена - это преимущественно дети и подростки из среды беглых дворовых мальчиков, детей, первоначально бродяжничавших с родителями и отошедших от них; подростков, отправленных на заработки и не нашедших места; детей из семей профессиональных нищих, осевших в городе.

    Надо заметить, что отдельного попечения о детях в ту пору не существовало, с обнаруженными беспризорными детьми поступали, как и с взрослыми нищими. Специальные отделения в государственных учреждениях призрения и частные приюты только начинают зарождаться.

     Сословный принцип разбора уже не срабатывает, беспризорность стремительно растет. Начинает давать о себе знать еще один серьезнейший фактор - маргинализация создающейся рабочей среды. Неуспешные, но не деградировавшие семьи крестьян, находясь в привычных условиях, поддерживаются сельской общиной морально и материально, и тяжелое материальное положение чаще всего не служит причиной развала семьи и ухода из нее ребенка. Однако, подаваясь на заработки в город, будущие рабочие вынуждены нанимать жилье, но неквалифицированный труд дешев, и они могут снимать только углы или жить в ночлежках. Попадая в стесненные обстоятельства, находясь в нездоровой социальной среде, лишаясь обычной поддержки родственников и соседей, семья быстро деградирует и распадается, выбрасывая детей на улицу. Действующие государственные институты попечения о нищих и частные заведения благотворительности не справляются, и дети находятся на улице годами без сколько-нибудь заметной помощи. Это становится причиной качественного изменения беспризорной среды: формируются устойчивые группы, а в них - негласный кодекс поведения и специфический фольклор, частично заимствованный из взрослой уголовной и бродяжнической среды, но с явными элементами детской мифологии и мировоззрения. Такие дети из-за присущего им стиля жизни, образа мышления и поведения уже четко выделяются общественным мнением в отдельную категорию, за которой закрепляется понятие "беспризорный". Основным источником беспризорности становятся резкие социальные изменения в стране - начавшийся распад сословного устройства общества и индустриализация. Основная прежде причина сиротства - гибель родителей в связи с войной, голодом и болезнями - отходит на задний план, а главной становится отсутствие полноценного родительского попечения над ребенком из-за неспособности содержать его и утраты родительских чувств. Так в России начинает превалировать социальная беспризорность, распространенная и в современных условиях.

      К 1878 году беспризорность достигает такого размаха, что не обращать на нее внимание становится невозможным, и в 1879 году возникает Общество призрения детей, просящих милостыни в Москве. Оно начинает активную работу и объединяет усилия всех общественных организаций, помогающих детям, а к 1885 при Московской городской Думе созывается Городской совет по призрению беспризорных, в состав которого входят многие видные общественные деятели и меценаты. Совет вырабатывает основные принципы помощи беспризорным детям, систему мониторинга и поручает инициативной группе разработку системы помощи детям: разбор, помещение во вновь создаваемую сеть учреждений призрения и устройство их дальнейшего жизненного пути. Начинается кропотливая и опасная работа по изучению беспризорной среды, отработке принципов и системы оказания помощи беспризорным детям. В эту работу активно включаются врачи, педагоги, полиция и специально создаваемые группы социальных (трудовых) инспекторов. Обследуются наиболее злачные места Смоленский и Хитровой рынки, Пресненская застава, Волков переулок. Создается "разборный" приют им. Михаила Васильевича Духовского, куда сначала попадают дети, ожидающие своего определения в более-менее постоянное место. Городской совет на протяжении более 20 лет отрабатывал систему помощи беспризорным детям, и только к 1911 году система работы относительно отлаживается, и появляется четкая программа дальнейших действий по искоренению беспризорности.

     Однако Первая мировая война 1914 года вносит коррективы в работу Совета, количество беспризорных и их качественный состав. Вызванные ею проблемы и внутренний государственный разлад существенно снижают финансовые, организационные и человеческие возможности страны в решении проблемы беспризорности. Поток детей, лишившихся вследствие войны отцов, дома, и тех, кто подался на поиски лучшей доли из обнищавших вдовствующих дворов, быстро наводняет Екатеринбург, Питер, Москву и другие крупные города. Работа Городского совета идет с величайшим надрывом, но тем не менее она активно проводится вплоть до декабря 1917 года.

       Окончательно разрушает зарождавшуюся систему призрения беспризорных Октябрьский переворот. В условиях хаоса и разгорающейся Гражданской войны нет власти, которой было бы дело до интересов детей - не ведется ни систематической работы, ни учета детей. Без поставок сырья и нормальной организации работы останавливаются заводы, фабрики и другие учреждения, обеспечивавшие в городах основные рабочие места. Разоряются и закрываются лавки и мастерские, традиционно использовавшие труд подростков, которых теперь выставляют на улицу. Население крупных городов стремительно нищает, становится еще труднее прокормить семью. В дополнение ко всему начинается второй виток репрессий. Детей репрессированных отправляют к родственникам, но тем тоже часто приходится туго, и они не всегда могут позаботиться о ребенке или - что довольно часто случалось - про детей забывали вовсе. Количество беспризорных стремительно возрастает и качественный состав их снова существенно меняется. Если, по данным переписи земских врачей на 1913 год, полные сироты составляют не более 25%, то к 1918 году полные сироты среди беспризорных составляют уже 40-45%, и таким образом в беспризорной среде снова превалируют сироты, лишившиеся родителей из-за войны, голода и революционных репрессий.

    Но этот второй всплеск беспризорности после 14-го года - только начало.

     Продолжается Гражданская война, во многих уездных городах власть переходит из рук в руки по нескольку раз, что приводит к нескончаемому террору населения, выявлению сочувствующих, активистов и пособников. Разбираться уже некогда, работают военно-полевые суды, выносящие, как правило, один приговор - расстрел. Дети рабочих оказываются в самом невыгодном положении, поскольку у большинства рабочих не было в городе близких родственников, способных принять осиротевшего ребенка. Детей мещан чаще забирают в семьи родственники или друзья погибших, но и они частенько пополняют ряды уличных детей. К беспризорным детям горожан все больше присоединяется детей крестьян, разорившихся в связи с войной.

       С первых лет Советской власти вся работа по защите прав детей, включая и борьбу с беспризорностью, была возложена на Совет защиты детей при Народном комиссариате просвещения, созданный 30 января 1919 года Постановлением СНК. В него входят представители наркоматов труда, социальной защиты и продовольствия. Однако Совет защиты детей Наркомпроса в эти годы - скорее номинальная организация, не располагающая сколько-нибудь реальными силами и возможностями. Единственной действовавшей в те годы организацией была созданная силами общественных деятелей, учителей и кооператоров Лига спасения детей. Эта общественная организация использовала для помещения детей учреждения здравоохранения, бывшие приюты, входившие в ведомство императрицы Марии и создавала свои трудколонии. Хотя в Лигу входили представители многих городов России, но тяжелая экономическая ситуация, отсутствие координации и деятельной поддержки со стороны государства делали ее усилия малозаметными на общем фоне разрастания беспризорности.

      К 20-му году рост беспризорности достигает апогея и приостанавливается. К этому времени сироты среди беспризорных составляют уже более 60%, но точных данных по-прежнему нет, так как не ведется даже грубого учета. Однако ситуация уже осознана, и предпринимаются первые попытки регулярной борьбы с беспризорностью силами государства, но пока они больше похожи на борьбу не с беспризорностью, а с беспризорниками.

      И тут возникают новые обстоятельства. Кампания Советской власти по продовольственному обеспечению - продразверстка 1920 года, последовавшая за ней засуха и неурожай, бестолковое управление продовольственным снабжением, создают крайне тяжелую ситуацию на селе. Уже к январю отмечаются первые случаи голодной смерти в Вятке, Нижнем Новгороде. Ситуация становится катастрофической. Дети массово теряют родителей и сами гибнут от голода. По дорогам бродят сотни голодных детей, они занимают крыши вагонов поездов южных направлений, штурмуют рынки и продовольственные пристани.1 [1 Центральный государственный архив Республики Марий Эл (далее - ЦГА РМЭ). Фонд 95 п. Опись 1. Дело 18. С. 50.]

      За два года (1920-22) количество беспризорных выросло на порядок, и снова меняется их социальный состав. Дети-сироты составляют 70-e0% от общего числа, и большинство их происходит из крестьян (до 40%). Среди беспризорных все больше становится детей из зажиточных семейств - кулаков, инженеров и дворян. Но главная проблема заключается в том, что на фоне всеобщего обнищания, голода, отсутствия элементарных предметов потребления, неэффективности денежного обращения основными способами добывания пропитания становятся криминальные. В них преобладают воровство, грабежи, спекуляция, проституция. Новички почти моментально втягиваются в уже сложившиеся группы. В отчетах Комиссии постоянно встречаются следующие основания для помещения в следственный изолятор: убийство, вооруженный грабеж, бандитизм. К этому моменту срок неэффективной работы с беспризорностью (с 1915 по 1920 год) уже составляет 5 лет. Этого времени более чем достаточно, чтобы сформировалась новая устойчивая система беспризорного быта, хорошо структурированная, со своим языком, традициями и нравами. Возникает особый беспризорный фольклор, частично заимствованный из взрослой криминальной среды, а частично - из обрывков детской литературы довоенного времени. За это время часть детей просто выросла в криминальной среде, они пополнили взрослые банды и теперь, помня о своем беспризорном опыте, активно вовлекают в них уличных детей. Позже советская власть столкнется с этой проблемой.2 [2 Змиев Б. Н. "Голод и дети преступники". Брошюра "Бич народа" 1923 г. Казань.]

     Положение складывается настолько тяжелое, что 10 февраля 1921 г. создается специальная, всем известная, Деткомиссия ВЦИК (Комиссия по улучшению жизни детей), возглавил которую Феликс Дзержинский. Считалось, что ВЧК как наиболее организованный и дееспособный орган сможет быстро организовать сбор и помощь беспризорникам. Несмотря на то, что основная власть в решении вопросов беспризорности перешла к ВЧК, Деткомиссия включала в себя представителей всех основных ведомств: наркоматов труда, соцзащиты, продовольствия, здравоохранения и просвещения. Входили в нее и общественные организации - профсоюзы и рабоче-крестьянские инспекции. Деткомиссия действовала энергично: переправляла детей под конвоем в менее пострадавшие губернии; направляла в больницы, другие зарождающиеся детские учреждения, в соответствии с первым Кодексом об Актах гражданского состояния, Брачном, Семейном и Опекунском праве 1918 г. активно раздавала под опеку в семьи "партийных советских рабочих и кандидатов" и даже в семьи зарубежных товарищей, в частности, в Словакию и Моравию. Начинают создаваться первые специализированные детские учреждения для беспризорных детей: детские дома, колонии, специализированные школы и ремесленные училища.3 [3"Наркомпрос - Детям Поволжья" (отчет по 1-ое мая 1921 г.), стр. 37-41. Бюллетень Центральной Комиссии Помощи Голодающим ВЦИК N 2-й Ноябрь 1921 года. Москва.]

      Запущенность проблемы дает о себе знать. Теперь уже крайне сложно вернуть детей к более или менее нормальной жизни. Бродяжнический образ жизни держит крепче наркотика, многие дети за это время успели объехать полстраны, беспрестанно мигрируя, как перелетные птицы, они побывали в Одессе, Крыму, Полтаве, Питере, на Дальнем Востоке, успели повоевать на всех фронтах и помародерствовать во всех прифронтовых городах. Большинство из них пьет и употребляет кокаин, практически все курят. Чтобы удержать их на месте, привить желание учится и работать, требуются колоссальные усилия.

      Закончилась Гражданская война. 17 марта 1921 года в газете "Звезда" была опубликована резолюция Х съезда РКП(б) "О замене хлебной разверстки", которая положила начало новой экономической политике (нэп). Теперь есть силы заняться беспризорностью вплотную. Деткомиссия напориста и имеет возможность использовать силовой аппарат, она жестко координирует деятельность разных ведомств. Под бдительным надзором ВЧК создаются приемники - распределители для несовершеннолетних, трудовые колонии; на узловых станциях ставятся теплушки, под пункты для первичной помощи беспризорным детям переоборудуются даже баржи. В марте 1922 года создается дополнительный контрольный орган - Детская социальная инспекция при Отделе правовой защиты детей Наркомпроса. Она ведала не только вопросами беспризорности, но и защитой несовершеннолетних в семьях, на производстве и в детских учреждениях.

      В одной только Москве на работу с беспризорными детьми брошены 15 тысяч педагогов. Подключается общественность. В Москве создается первое общество "Друг детей". Такие общества не только работают с детьми на улицах и в детских заведениях, но и организовывают рабочие места для подростков, создают мастерские, торговые и развлекательные предприятия. В 1930 году эти общества получат еще больше полномочий, а также всесоюзную поддержку - 30 ноября при ВЦИК и СНК РСФСР создается Всероссийское общество "Друг детей". Но это будет позже. А пока 26 января 1924 года при ЦИК СССР создается Специальный фонд им. Ленина, организованный для помощи голодающим и беспризорным детям. На борьбу с беспризорностью нацеливается пресса, проводятся широкие агитационные кампании, выпускаются плакаты и листовки, примером тому может служить крайне популярный в то время плакат "6.000.000 детей, не обслуженных школой, - страшная угроза стране и революции. Помогите организовать труд беспризорников!".

      Организуются рабочие отряды, на фабриках выделяются специальные места для юных работников. Проводятся специальные недели и месячники, посвященные защите беспризорных детей. В периодической прессе начинается настоящий бум. Одни только Известия ЦИК за апрель 1924 года 7 раз публиковали материалы, посвященные беспризорности. Любопытно взглянуть на газетные заголовки:

Розанов И. Гр. "Беспризорные дети хотят трудового заработка". Газ. "Правда". Февраль 1924 г.

"Неурожай и детская беспризорность". "Правда", 13/IX - 24 г.

"Все на помощь детям, (к конференции рабочего патроната центрального района)". Газ. "Ленинградская Правда", 15/V - 24 г.

Анашин А. "Один из страшных вопросов". (О беспризорных детях и роли учителя). Газ. "Беднота", 16/XI - 24 г.

"Ни одного беспризорного ребенка" - сказали Рогожско-Симоновские рабочие". "Рабочая Москва", 17/VIII - 24 г.

"Корабли-приюты для детей". Москва, "Красная Звезда", 18/III - 24 г.

"Кто и что должен делать в двухнедельник бесприютного ребенка". "Луч", 16/III - 24 г.

      Все слои общества были вовлечены в борьбу с беспризорностью - работницы фабрик и рабочие заводов, женотделы и профсоюзы, ученики школ, учителя - буквально все. Силы и средства, направленные на искоренение этого безобразного явления, "подрывавшего авторитет Советской власти", как писала газета "Правда" в том же 24-м году, были поистине грандиозны. Ответственный и масштабный подход, сочетавший экономические и репрессивные меры, массовое привлечение общественности начинает давать свои результаты. Размах беспризорности сокращается. Казалось бы, при таком размахе борьбы с беспризорностью можно было бы полностью покончить в несколько ближайших лет. Однако этого не происходит. Несмотря на всеобщий подъем, отлаженную систему мероприятий, наработанный пухлый том декретов и постановлений, наличие широкой базы детских сиротских заведений, беспризорность убывает слишком медленно. Даже в 1932 году специальные бригады НКВД все еще снимают с поездов стайки беспризорников, постепенно откочевывающих из центров в южные приморские районы - Одессу, Севастополь, Крым. Что же происходит?

      Начинают вносить свой вклад запущенные революцией идеологические механизмы. Одна из идей, популярных среди революционеров, - идея свободной любви и освобождения женщины, семья воспринимается ими как рудимент буржуазного общества, а традиционные семейные отношения устаревшими. "Замечательно дополняет" эту идею другая, почерпнутая из воззрений Монтеня и Локка, развитая и частично осуществленная в России Иваном Ивановичем Бецким: мысль о создании нового поколения путем общественного, изолированного от семьи, воспитания детей. Только в отличие от Бецкого, не сумевшего, даже при активнейшем содействии императрицы Екатерины II, развить сколько-нибудь масштабную систему такого воспитания, мечтания советских деятелей активно воплощаются в жизнь. Начинают создаваться "идеальные условия для воспитания новых членов социалистического общества" - бешеными темпами строятся круглосуточные ясли, детские очаги, сады, детские дома и колонии, это сопровождается мощнейшей агитацией за новый быт и раскрепощение женщины. Ребенку отводится роль будущего строителя коммунизма во всем мире. Ярким подтверждением тому может служить плакат В. Шестакова 1929 года с кричащим пионером "Дети пролетарской революции рождены для борьбы за мировой октябрь", Г. Шегаль 1931 "Долой кухонное рабство - даёшь новый быт".

      К 1926 году такая идеология становится наиболее значительным фактором формирования беспризорности. Один из наиболее ярых сторонников общественного воспитания указывал на это в своем докладе:

      "Беспризорные 1921-1924 гг. уже давно исчезли... Наш теперешний беспризорный - это не продукт классового распада... Теперешний беспризорный - это прежде всего ребенок, потерявший семью. Причин этому много: более свободная форма семьи, отсутствие принудительного сожительства, более напряженное движение человека в обществе, большая загруженность отца и матери работой, отход женщины от семейной ограниченности, материальные и прочие формы противоречий".4 [4 А.С. Макаренко. Объяснительная записка к проекту организации трудового детского корпуса. 1934 г. Собр. Соч. Т.1. С. 204.]

     Однако не только никак не удается покончить с беспризорностью. Россию буквально захлестывает новая проблема - появляется огромное количество новорожденных подкидышей. Советское государство не справляется с таким наплывом сирот и вынуждено отчасти поменять политику. Решено отказаться от строительства новых заведений для младенцев и ввести ответственность за содержание ребенка в семье.

    "Об усилении надзора за малолетними детьми со стороны их родителей и родственников.

      Циркулярное обращение Деткомиссии при ВЦИК от 7-го декабря 1927 года N e693. Всем Деткомиссиям РСФСР.

     В практике работы по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью останавливает на себе особое внимание наличие среди беспризорных, а в особенности среди безнадзорных детей, имеющих родителей и родственников, сравнительно достаточно обеспеченных, а следовательно, могущих содержать и воспитывать этих детей.

       Уход детей из своих семей на улицу, как массовое явление, наблюдаемое за последнее время, обусловливается целым рядом бытовых и экономических причин, выдвигающих в свою очередь необходимость разработки соответствующих методов борьбы к устранению этого явления.

     В этих случаях необходимо неукоснительное и самое строгое проведение в жизнь наших законов об ответственности родителей за воспитание и обеспечение своих детей и в частности применение ст. 158 Угол. Кодекса РСФСР с усилением судами по ней репрессий".

     Тем не менее, стремясь всячески сохранить свое политическое влияние на молодежь и воспитание детей в семье, государство уделяет большое внимание пионерской организации, агитации в школах, трудовым молодежным колониям.

      К 1931 году все-таки удается еще несколько сократить количество беспризорных. Это связано, конечно, с колоссальной проделанной работой и изменяющимся экономическим положением страны, но в то же время возникают новые процессы, нарастают новые проблемы. Снова неурожай, разорившиеся крестьяне потоком текут в город на заработки. Рабочие все чаще помещают своих детей в детские дома и забывают о них, а дети, непривычные к такому образу жизни, почти сразу оттуда бегут. С ликвидацией нэпа и очередным усилением репрессий ряды беспризорных начинают пополнять дети репрессированных. В связи с этим ВЦИК в 1934 издает специальное Постановление "Об устройстве детей лиц, находящихся под стражей". По этому постановлению дети должны передаваться под опеку в детские заведения, но, попадая в них с прочерком в графе "родители" и сталкиваясь там с презрительным отношением других детей и издевательствами воспитателей, они долго не задерживаются и присоединяются к беглецам. В очередной раз меняется социальный состав беспризорной среды. Теперь в ней все чаще встречаются дети, имеющие одного или обоих родителей. Беспризорность снова взрослеет и еще более криминализуется. Советскому правительству приходится усиливать силовые методы борьбы. Создаются первые Комнесы - будущие Комиссии по делам несовершеннолетних. Меняется общий подход к решению проблемы беспризорности, он становится все больше под стать общей идеологии красного террора. Как уже упоминалось выше, создаются специальные отряды НКВД, которые не стесняются в средствах. Нормой становятся совершенно зверские вооруженные облавы и насильственное заключение детей в перевоспитательные заведения для "морально дефективных детей" и исправительные колонии. Чуть позже государство пытается предложить новый способ решения проблемы, и 31 мая 1931 года выходит Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О ликвидации детской беспризорности", в котором предлагается усилить меры ответственности родителей и опекунов, ужесточить исполнение законодательства и ввести меры материальной ответственности за действия детей. Самих детей предписывалось немедленно возвращать по домам и учреждениям, из которых они убегали, и накладывать штрафы на ответственных лиц, что, естественно, не снимало причин ухода детей, а только дополнительно создавало трагедии.

      К сожалению, период после 1935 года изучен довольно слабо. Информация по преодолению беспризорности в советской печати становится непопулярной, тем более что ВКП(б) уже заявила об успешном завершении последнего трехлетнего плана по борьбе с беспризорностью. Большинство распоряжений исполнительных органов по вопросам детства, отчетность, статистика переводятся в разряд "для служебного пользования", а потом и вовсе закрытых. Часть архивов этого периода до сих пор остаются закрытыми. Тогда все больше начинают входить в практику негласные распоряжения. Тем не менее материал для исследований есть, и я надеюсь, что в скором времени нам удастся детально разобраться в ситуации с беспризорностью следующего за 1936 годом десятилетия.

     Таким образом, в России беспризорность многократно претерпевала изменения как количественные, так и социальные. Было потрачено много сил и средств, однако чаще всего подход к решению проблемы был направлен на устранение последствий, а отнюдь не причин. Первоначально отсутствие должной государственной системы и поддержки общественных начинаний, негибкость установленных институтов при изменении ситуации, постоянные задержки с принятием решений, а позже метания, неуемное экспериментирование и продолжающийся развал семьи так и не позволили решить проблему беспризорности. Действительно, к 1940 году цифры не были столь пугающими, как в 1880-х и 1920-х годах, однако - вопреки широко распространенному мнению, что к Великой Отечественной войне эта проблема была практически решена, - она оставалась на повестке дня. Она была не столько решена, сколько загнана вглубь. Государство не желает признавать, что новым мощнейшим источником беспризорности является внутренняя социальная и семейная политика. По сути, это та же проблема, с которой в свое время столкнулось самодержавие. Не справившись с последствиями такой политики, государство находит выход в замалчивании и засекречивании проблемы, использовании всего репрессивного аппарата для удаления беспризорных с наиболее заметных мест и незамедлительной отправки "неподдающихся трудновоспитуемых и морально дефективных" в закрытые воспитательные зоны.

     К огромному сожалению, современная ситуация и методы работы во многом повторяют уже испробованную и показавшую себя неэффективной модель работы. Основные силы государства опять направлены на борьбу с последствиями. Строятся новые заведения для помещения в них беспризорных детей, но персонал в них набирается случайный, не имеющий ни опыта работы, ни представления, как она должна быть построена. Проводятся бесконечные рейды, "операция подросток", основной целью которых является разгон детей из публичных мест и в лучшем случае их пересчет. Отлов и принудительное возвращение родителям и в учреждения, из которых дети уже неоднократно сбегали, не могут серьезно изменить ситуации, а чаще только накаляют ее и окончательно разрушают доверие детей. Система мер по профилактике безнадзорности и беспризорности в законодательстве (Федеральный закон "О профилактике безнадзорности" N 120) подразумевает не работу с семьей, из которой ребенок может уйти, а работу с оказавшимся на улице ребенком, когда ни о какой профилактике и речи быть не может. Вместо выделения средств на реальную социальную работу с детьми на улицах, в семьях и с семьями, поддержку и развитие служб активного мониторинга, мобильных спасательных бригад, включающих в себя профессиональных психологов и педагогов, деньги идут на канцелярскую работу по написанию методичек и отчетов. Однако подобных материалов наработано предостаточно, в ходе нашей работы были найдены очень интересные источники, статистика, рекомендации и опыт предшественников, только большинство материалов так и остались невостребованными, некоторые книги не читаны и лежат на полках библиотек с неразрезанными страницами. Координации по регионам и использования опыта работы общественных организаций нет. Живая планомерная работа подменяется бесконечными совещаниями высоких комиссий, акциями и составлением деклараций. Выделяемые средства расходуются импульсивно, нерационально и несистемно.

      По-видимому, потребуется еще некоторое время и серьезные дополнительные усилия общественных организаций, политических деятелей, правозащитных служб, чтобы исполнительные органы власти разных ведомств и общество в целом вполне осознали, что проблема беспризорности - не московская и не региональная, а государственная, что забота о ее решении - дело не отдельных ведомств, таких как милиция, соцзащита или Министерство образования, а задача национального масштаба.