Историография проблемы взаимоотношений власти и церкви в 1922-1925 годах

http://history.machaon.ru/all/number_01/pervajmo/1/part1/problem/index.html

Историография проблемы взаимоотношений власти и церкви в 1922-1925 гг

Кривова Н.А

      Первыми авторами работ по проблемам политики коммунистической партии и государства в отношении религии и церкви были видные деятели партии, соратники и ученики В.И.Ленина, сыгравшие важную роль в проведении антирелигиозной политики: В.Д. Бонч-Бруевич, Е.М.Ярославский, П.А.Красиков, Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, И.И.Скворцов-Степанов ¹. Их можно отнести к основоположникам советской историографии проблемы. Оставшееся после них значительное историографическое наследие носило ярко выраженный публицистический, пропагандистский характер. Работы идеологов можно рассматривать одновременно и как источники для изучаемой проблемы, так в них были определены главные задачи государственно-церковной политики партии, конкретные позиции по тем или иным вопросам антирелигиозной пропаганды и атеистической работы. Идеологические установки, заданные в этих трудах, предвосхитили и определили главные направления советской историографии проблемы.

      Исходя из того, что главной задачей атеистической работы считалось раскрытие классовой роли религии и церкви, историки-атеисты выдвигали на первый план разоблачение "церковной контрреволюции", "эксплуататорской" сущности религиозных организаций, раскрытие политической позиции духовенства. Работы историков призваны были "помочь верующим преодолеть религиозные предрассудки". Поэтому основными темами стали "антисоветские" действия духовенства, противодействие в проведении декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", а также декрета об изъятии церковных ценностей. Другой характерной чертой историографии 20-х гг. было стремление историков показать положительную роль и результаты атеистической пропаганды в отходе трудящихся от религии.

       В соответствии с поставленными задачами государственно-церковная политика априори рассматривалась исследователями как положительная, а действия церкви и религиозных организаций как "контрреволюционная". Оценки событиям давались декларативно, основываясь не на фактическом материале, а на повторяющихся из книги в книгу одних и тех же цитатах. Утверждалось, что кампания по изъятию церковных ценностей использовалась духовенством для личного обогащения. Сопротивление верующих изъятию ценностей однозначно расценивалось как результат "контрреволюционной" политики церковной иерархии и патриарха Тихона. Попытки Глава церкви пойти на определенные уступки объяснялись его стремлением приспособиться к новым политическим условиям, представить виновниками "контрреволюционности" не церковь, а отдельных людей. Обновленческое движение оценивалось как "смена вех" церкви в целях самосохранения. Такой односторонний подход объяснялся условиями острой идеологической и классовой борьбы, в которой историки отстаивали определенные партийные позиции. Увлекшись разоблачениями, исследователи слабо отразили конкретную деятельность партийных и советских органов власти в отношении религиозных организаций, оставили вне поля зрения серьезные процессы, происходящие в самой церкви. Эти недостатки присущи для большинства работ 20-х гг., которые носили скорее популярный, пропагандистский, чем научный характер.

        Важной чертой историографии тех лет, определившей во многом характер исследований, была узость источниковедческой базы. В качестве главных источников исторических работ использовались декреты советской власти, письма В.И.Ленина, труды партийных идеологов, материалы периодической печати, отдельные послания патриарха Тихона, свои личные наблюдения. Недоступность основного корпуса подлинных документов по проблеме, игнорирование документов, исходивших не от руководства партии, предопределили упрощенность, иллюстративность и фрагментарность исследований.

       Самым крупным автором многочисленных работ, разоблачающих "контрреволюционную" деятельность духовенства на различных этапах революции, Гражданской войны, "мирного строительства", НЭПа был известный историк-атеист и публицист Б.П.Кандидов ². Данная им оценка классовой позиции церкви накануне принятия декрета об изъятии церковных ценностей отражала общепринятый подход официальной историографии: "Каждая церковь - крепость контрреволюции, каждый церковник - ее агент и шпион!" ³. Б.П.Кандидов выдвинул несколько тезисов, многие из которых были заимствованы из практики судебных процессов 1922 г., в дальнейшем подхваченных и неоднократно повторенных советскими историками.

       Отношение патриарха Тихона и церковного руководства определено историком как лживое и лицемерное, так как с одной стороны, по его мнению, духовенство демонстрировало "сочувствие" церкви голодающим, с другой стороны, вело агитацию за действия антисоветского характера. По утверждению Б.П.Кандидова, церковь действительно приступила к сбору пожертвований, но голодающим они не поступали, таким образом духовенство было обвинено в присваивании пожертвований ⁴.

       Тезис о лживости сносок на каноны в послании патриарха Тихона от 28 февраля 1922 г. автор аргументировал тем, что декретом от 23 января 1918 г. церковные богатства объявлялись собственностью трудящихся, а также тем, что никаких церковных законов, запрещающих государственной власти использовать церковные ценности, не было. Целью послания патриарха Тихона, по его мнению, было желание вызвать ряд восстаний против советской власти. Позиция патриарха Тихона трактовалась как враждебная, преступная. Карловацкий Собор и зарубежное православное духовенство сравнивались автором с Рябушинским, призвавшим "костлявой рукой голода задушить советы в России" и восстановить династию Романовых. Что касается актов сопротивления конфискации церковного имущества, то, по мнению автора, общая линия проведения кампании "не давала никакого конкретного материала для антисоветских выпадов". В унисон в оценками организаторов кампании, историк Б.П.Кандидов повторял тезис о руководящей роли в актах сопротивления духовенства, об укрывательстве ценностей духовенством, твердил о положительном отношении трудящихся масс к изъятию церковных ценностей, основываясь на фактах проведения собраний и составления резолюций в поддержку изъятия. Автором делался вывод о целой кампании борьбы, проводившейся церковью в целях свержения советской власти ⁵. Такой вывод вполне вписывался в схему "контрреволюционного заговора", инкриминируемого властями церкви, и на долгие годы закрепился в советской историографии. Итоги кампании оценивались Б.П.Кандидовым положительно. Заявление патриарха в Верховный Суд РСФСР , по мнению автора , имело большое политическое значение "пощечины" для всех сторонников Тихона, наносило удар по эмиграции и контрреволюции ⁶.

      Исключительно на освещении "антисоветской" деятельности церкви сосредоточили внимание и другие авторы 20-х гг.: И.П.Брихничев, М.Горев, М.Н.Лукин, А.В.Лунин, Д.Зорин, В.Рожицин и др.⁷. Некоторые из них были сотрудниками тех ведомств, которые непосредственно осуществляли отделение церкви от государства и их произведения можно отнести в разряд книг, освещающих практику проведения декретов советской власти в отношении церкви. Ряд авторов занимались пропагандистской работой. Так, М.И.Горев был редактором газеты "Наука и религия", на страницах которой активно велась антирелигиозная агитация и пропаганда.

Значительный фактический материал о проведении политики партии в отношении церкви в виде теоретических статей и информационных заметок публиковался в те годы в журнале "Революция и Церковь". Эти материалы с полным основанием можно отнести к источнику для изучения отношений власти к церкви. Но, учитывая то, что в журнале часто не только освещались конкретные проявления этих отношений и предлагались политические оценки, но и давался их исторический анализ, отдельные публикуемые материалы следует рассматривать в качестве историографии.

      Заметно выделяются на общем историографическом фоне работы государствоведов "старой школы", которыми сделаны попытки не только проанализировать положения советского законодательства по вопросам культа и деятельности религиозных организаций, но и рассмотреть практику его применения органами государственной власти. П.В.Гидулянов - ученый консультант V отдела Наркомюста - систематизировал собранный за 5 лет правовой материал по применению декрета об отделении церкви от государства, представлявший собой все узаконения и распоряжения правительства по вопросам религии и культов с разъяснениями V отдела Наркомюста, а также общегражданские нормы, имеющие значение для религиозных обществ и групп верующих ⁸.

       Вопросам истории обновленческого движения, проблемам его отношениям с новой властью и роли движения в расколе церкви были посвящены труды Б.В.Титлинова ⁹. Ближайшую причину раскола он видел в декрете об изъятии церковных ценностей, который был, по его мнению, логическим следствием установленных отношений государства и церкви. Б.В.Титлинов считал, что церковь раскололась на тех, кто понимал, что церковное имущество перестало быть церковным, и тех, кто увидел в этом акт покушения на церковную собственность. В отличии от официальной историографии, оценивающей переход части духовенства на позиции обновленчества и лояльного отношения к советской власти как тактический ход духовенства с целью удержания церковной власти и прикрытия "антисоветской" сущности новой формой, Б.В.Титлинов утверждал, что примирение новой церкви с социальной революцией произошло потому, что она внутренне приняла социальный переворот, что она солидарна с лозунгами социально-освободительного движения. "Настаивание" на таком отношении к государству, за которое противники новой церкви стали называть ее "советской", автор объяснял лишь тактическими соображения движения ¹⁰.

      Большинство историков рисовало обновленчество "общей краской". Б.В.Титлинов же не только подробно описал особенности и отличия двух основных обновленческих групп и раскрыл сущность их программных требований, но увидел в неоднородности движения причину раскола самого обновленчества. К умеренной группе он относил "Церковное возрождение", ставившее задачу выхода церкви из создавшегося положения на "путь широкого религиозного строительства". "Живая церковь", выступавшая за церковную революцию, как борьбу белого духовенства с монашеским епископатом, объявлялась Б.В.Титлиновым радикальной, оторванной от верующих. В своих работах Б.В.Титлинов много места уделил размышлениям над вопросом, что представляло собой обновленчество - реформацию или революцию. По его мнению, обновленческое движение - это не реформация, так как оно не предусматривало пересмотра обрядов и догматики, не касалось символа веры. Это и не революция, считал автор, так как обновленцы стремились проводить реформы не революционным путем, а соборным, то есть традиционным. Использование революционных, неканонических методов, таких как захват власти, применяемых лидерами движения, Б.В.Титлинов оправдывал историческими прецедентами ¹¹.

     Важно отметить, что в программах обновленцев Б.В.Титлинов не увидел подчинения церкви государству, так как новая церковь стояла, по его мнению, на почве декрета об отделении церкви от государства. Говоря о свободе церкви от государства вопреки реальным историческим фактам Б.В.Тилинов утверждал, что вероисповедальные дела нимало не интересуют советскую власть. Таким образом, автор не видел или не хотел видеть реальной практики использования властью обновленческого движения в целях раскола церкви, не замечая демагогичности деклараций советской власти ¹².

       К середине 30-х гг. в следствии развития культа личности и завершения складывания административно-командной системы управления страной недостатки, характерные историографии предыдущего периода, не были не только не преодолены, но и еще более усугубились. Основные проблемы - правовая база государственно-церковных отношений, методы и механизмы регулирования деятельностью религиозных организаций органами власти и другие - рассматривались сквозь призму "теории" об обострении классовой борьбы. Угрожающий тон многих исторических книг, брошюр и статей, нагнетаемый пропагандой, отвечал задачам атеистического воспитания и условиям жесточайшего идеологического режима, когда практически отсутствовали иные, кроме официальной, трактовки. Господствовавшая точка зрения о реакционной роли религии и контрреволюционности церкви не учитывала изменений позиции самой церкви, происходивших в конце 20-х-30-е гг. Продолжали создаваться работы скорее политического, чем научного характера, повторялись тенденциозные некритические доводы, характерные историческим работам 20-х гг.¹³. Общие работы по истории СССР и ВКП(б), вышедшие в этот период, и прежде всего "Краткий курс" истории ВКП(б), не касались вопросов взаимоотношения советского государства и церкви, за исключением декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" ¹⁴. Это стало характерной чертой советской историографии на долгие годы. Специально не разрабатывалась историография проблемы, но следует отметить, что в связи с различными юбилейными датами были выпущены сборники, впервые подводившие итоги изучения истории религии и церкви в советский период ¹⁵.

      "Борьбу церкви против народа" не только в период подготовки и проведения Октябрьской революции, но и на протяжении последующих лет, освещал Н.А.Амосов в работе "Октябрьская революция и церковь". Автору свойственен подход к церкви, как к злейшему врагу коммунизма. Позиция духовенства в период изъятия церковных ценностей характеризовалась им как "бешенная антисоветская агитация", а выступления веруюших - результат обмана духовенства. Причины изменения позиции патриарха Тихона объяснялись историком попытками патриарха приспособиться к новым условиям, чтобы сохранить религию и церковь ¹⁶. Такой же взгляд на религию и церковь был распространен в других исторических работах этого периода.

      Работа по изучению государственно-церковной политики оживилась после Великой Отечественной войны. Но качественный сдвиг в историографии проблемы наметился только после ХХ съезда партии. Обобщение накопившегося фактического материала выявило новые проблемы, богаче стала тематика и шире рамки исследований. Историки этого периода осознали сложность государственно-церковных отношений и начали отходить от упрощенных подходов пропагандистской по характеру традиции историографии предыдущих десятилетий. Стали появляться работы, характеризующиеся более глубоким научным анализом. Впервые исследователи обратились к вопросам деятельности органов государственной власти и управления по претворению политики государства в отношении религии и церкви. Однако стремление к изучению этой проблематики было редким исключением. Историки приступили к освещению истории обновленческого движения, правда посвящая этому лишь отдельные разделы своих работ. Обновленчество привлекло внимание главным образом философов, в работах которых рассматривались проблемы эволюции православия, его модернизации. К этому времени возникла необходимость дать оценку историографии проблемы и наметить актуальные направления исследований. В монографических работах появляются историографические разделы, создаются специальные историографические очерки. Но в целом в своих оценках историки этого периода не выходили за рамки общепринятых точек зрения, сформированных еще в предыдущий период, и термин "церковная контрреволюция" продолжал доминировать в исторических исследованиях.

     На противоречивость историографического процесса этих лет оказал влияние новый курс государства по отношению к церкви, взятый руководством КПСС после смерти И.В.Сталина. Постановлением от 7 июля 1954 года "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения" ЦК КПСС осудил "ошибочное мнение, что с ликвидацией в нашей стране классовой базы церкви и пресечении ее контрреволюционной деятельности отпала необходимость в активной атеистической пропаганде, что в ходе коммунистического строительства религиозная идеология стихийно, самотеком изживет себя" ¹⁷. Партия потребовала организовать широкомасштабную научно-атеистическую пропаганду. Фактически речь шла о свертывании диалога между Советским государством и церковью, возобновленным в годы Великой Отечественной войны. Форсированно происходил откат к худшим временам гонений на религию 20-30-х гг. После ХХ съезда КПСС и июньского 1957 г. Пленума ЦК КПСС линия на усиление борьбы с религией возобладала в еще большей степени. В новых политических условиях церкви был навязан образ "идеологически чуждого" социализму и коммунизму явления. Постановлением ЦК КПСС "О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения" 1964 г. в приказном тоне давался план на преодоление религиозного сознания, предполагалось создание Института научного атеизма и специализации по атеизму в высших учебных заведениях ¹⁸.

     Административное давление и жесткий идеологический контроль стали непреодолимым барьером на пути объективного, всестороннего, углубленного научного осмысления вопросов государственной церковной политики в отечественной истории. Поэтому в церковно-государственных отношениях в основном изучалось поведение церковных кругов, и совершенно отсутствовал критический анализ деятельности властных структур, особенно партийных, не рассматривались как политические решения высших партийных органов власти, так и факты конкретного проведения политики партии в отношении религии и церкви. Давалась слишком общая периодизация истории государственно-церковных отношений, не выяснялись особенности каждого из периодов. Не изучался региональный аспект проблемы.

      Соответствующей господствующей схеме была используемая источниковедческая база: все теже декреты советской власти, работы ведущих идеологов партии, официоз газетных статей. Но благодаря хрущевской "оттепели" для исследователей открыли периодическую печать 20-х гг., однако во многом мифологизированную. На основные источники - материалы Политбюро ЦК РКП(б) - было наложено табу. Исключением в информационном вакууме стали публикации С.Н.Валка и Института Марксизма-ленинизма при ЦК КПСС произведений В.И.Ленина, декретов советской власти, а также исследования Э.Б.Генкиной документов директивных органов власти по фондам СНК, содержащие разработки источниковедческих проблем партийной и советской документации ¹⁹.

    Характерной чертой советской историографии того времени было отсутствие разделов по проблемам государственно-церковных отношений в общих трудах по истории. Как и прежде, в лучшем случае тема взаимоотношений власти и церкви затрагивалась только в связи с характеристикой декрета "Об отделении церкви от государства", реже - Декларации митрополита Сергия (Страгородского) 1927 г. Наиболее распространенным примером может служить многотомное академическое издание "История СССР. С древнейших времен до наших дней" ²⁰. То же характерно и для различных изданий Истории КПСС. Наряду с этим можно констатировать, что в крупных работах, не разрабатывающих непосредственно тему отношения власти и церкви и касающихся только фрагментарно отдельных вопросов этой проблематики, господствовали общепринятые для всей советской историографии трактовки. Например, в работе И.Трифонова, освещающего историю борьбы классов в 1920-1922 гг. как борьбу с кулацкими контрреволюционными мятежами и бандитизмом, утверждалось о поддержке рабочих кампании по изъятию церковных ценностей ²¹.

     Активизация исследований в области атеизма и государственно-церковных отношений в 50-начале 70-х гг. проявилась в создании крупных монографий и выявила несколько направлений в историографии проблемы. Историография этого периода включает 2 самостоятельные части. Первая объединяет теоретические работы, авторами которых были философы-атеисты, затрагивающие государственно-церковные отношения в СССР в целом и их отдельные аспекты. Ко второй относятся исторические исследования, посвященные изучению отношений государства и церкви в первые годы советской власти как самостоятельному комплексу проблем.

Крупные теоретические работы философов-атеистов непосредственно не освещали тему истории отношений власти и церкви, но в специальных разделах своих работ об эволюции этих отношений определяли методологические позиции, которые легли в основу советской историографии проблемы ²². Философы, как правило, вели исследования без взаимосвязи с другими учеными, в том числе историками, без опоры на архивные источники, не использовали новый фактический материал, а повторяли известные по историографии предыдущих десятилетий факты и схемы. Практически во всех трудах этого направления характер государственно-церковных отношений и история самой православной церкви были грубо искажены. Особо ярким образцом таких исследований являются многочисленные работы доктора философских наук Н.С.Гордиенко, в которых рассматривается проблема эволюции отношений между государством и церковью ²³.

     Отметим наиболее распространенные подходы, отличающие работы философов. Главная задача данной группы авторов состояла в "раскрытии реакционной политической позиции церкви в период эпохальных социальных потрясений". В оценках преобладал упрощенный подход. Так, церковные ценности не имели, по мнению авторов, собственно религиозного значения, они были национализированы советским государством и находились у церкви не во владении, а лишь в пользовании. Действия властей в отношении церкви расценивались как тактичные. В характеристике деятельности патриарха Тихона использовался распространенный прием, утверждалось, что послания патриарха против изъятия были выдержаны в духе оголтело-антисоветских воззваний 1918 гг., что духовенство развернуло бурную деятельность по организации массового сопротивления советской власти. Зачастую применялась фразеология следующего типа: "руководители церкви ведут не чистую игру", "банда церковных белогвардейцев" и т.п. Обновленчество представлялось как "левая оппозиция крайне реакционной степени деятельности церковного руководства". Зарубежное духовенство рисовалась только в "черных" тонах, объявлялась наиболее реакционным оплотом русской эмиграции и пособником империализма. Причины отмены суда над патриархом Тихоном многим исследователям виделся в полном признании им своей вины. Те же взгляды, характерные для работ данной группы исследователей в 50-60-е гг., был распространены среди религиоведов и в 70-е - первой половине 80-х гг.

      К числу заслуг авторов этого направления следовало бы отнести то внимание, которое уделялось ими обновленческому движению в связи с исследованием вопроса о модернизации русского православия. Традиции модернизации, по их мнению, закладывались еще обновленчеством 20-30-х гг., в связи с чем в работах предпринималась попытка воссоздания общей картины обновленческого раскола, его истории, практически специально не изучаемой в исторической литературе. Давалась оценка движения как церковного "сменовеховства", как церковного реформаторства и модернизаторства, направленного на приспособление церкви к новым политическим условиям ²⁴. Теме обновленческого церковного раскола посвятил специальную статью М.М.Шейнман. В статье в русле общепринятых трактовок был представлен общий обзор истории движения, выявлены его социально-экономические корни и дана оценка программы ²⁵.

      Среди книг рассматриваемой группы философов-атеистов следует выделить работу доктора философских наук П.К.Курочкина "Социальная позиция русского православия", которой присущи традиционные оценки церкви как контрреволюционной силы ²⁶. Но отдельные интерпретации автора заслуживают более пристального внимания. Принцип аполитичности, провозглашенный, по его мнению, патриархом Тихоном в заявлении в Верховный Суд РСФСР от 16 июня 1923 г. состоял в "разрыве политических связей православия с эксплуататорскими и контрреволюционными силами, обособлением и полной нейтральности церкви в отношении социалистического государства". Автор утверждал, что ни позитивного отношения к социалистическому государству и общественному порядку, ни признания права политического регулирования деятельностью церкви со стороны государства формула аполитичности патриарха Тихона не содержала ²⁷. Эта трактовка заметно отличала работу П.К.Курочкина от историографической традиции, признающей так называемое "покаянное" заявление патриарха следствием перехода его на рельсы лояльного отношения к власти. П.К. Курочкин же считает, что только в лице митрополита Сергия (Страгородского) церковь вынуждена была отказаться от формулы аполитичности и перейти на позиции лояльности, что предполагало признание не только советской власти, но и необходимости политического регулирования религиозно-церковной жизни с ее стороны ²⁸.

     Значительное место в работе П.К.Курочкина уделено обновленческому движению 20-30-х гг., которое рассматривается автором в качестве инициатора нового политического курса поддержки церковью советского общества, как первый в истории религии и церкви опыт позитивного отношения религиозной организации к социалистическому строю, как русский вариант церковной реформации. К основным особенностям обновленчества 20-х гг. - третьего, по его мнению, этапа в развитии обновленческого движения - исследователь относит выдвижение социальных проблем. Критикуя зарубежного историка А.А.Боголепова, автора книги "Церковь под властью коммунизма", за тезис об использовании советским правительством обновленческих группировок против патриарха Тихона, П.К.Курочкин отверг тезис о роли обновленчества как "орудия внутрицерковного террора", раскола церкви. К числу причин поражения движения, которое заключалось в политической переориентации "тихоновской" церкви, как было принято считать большинством советских историков, автор добавил еще одну очень важную, связанную с неприятием движения верующими: "чересчур быстрый темп в осуществлении перестройки православия, крутая ломка традиций, не сообразующийся с характером массового религиозного сознания". В то же время исследователь не смог выделить в числе главных причин кризиса и дальнейшего спада в развитии обновленчества такие, как раскол внутри движения, междоусобица между обновленческими группами, борьба лидеров движения за власть и т.д. Последствия же развития обновленческого движения, по его мнению, состояли в эволюции православия в сторону приспособления религии к условиям социализма, что и было сформировано в требованиях обновленчества 20-х гг.²⁹.

     В исторических работах 50-начала 70-х гг., выделяемых нами во вторую группу исследований по изучаемой проблеме, анализировалась прежде всего позиция самой православной церкви, изменение ее ориентации в новых социально-политических условиях ³⁰. Активно продолжала эксплуатироваться тема борьбы с "церковной контрреволюцией" в первые послереволюционные годы, а сама "церковная контрреволюция" рассматривалась как одно из звеньев буржуазно-помещичьей контрреволюции. Этому были посвящены работы Р.Ю.Плаксина и других историков ³¹.

     Р.Ю.Плаксин стремился показать "антинародную сущность" церкви и причины ее перехода на позиции лояльного отношения к советской власти. Он повторял шаблоны советской пропаганды и утверждал, что акты сопротивления против изъятия церковных ценностей были организованы духовенством и перерастали порой в вооруженные восстания против советской власти. Вслед за газетной агиткой, являющейся чуть ли не основным источником исследования, автор приводил в качестве примера факт о полной поддержки рабочих завода "Богатырь" кампании по изъятию церковных ценностей. Вместе с тем используемые нами в качестве источника регулярные сводки ГПУ о проведении кампании за март-апрель 1922 г. свидетельствуют об обратном. Утверждение автора о полной поддержке кампании со стороны народных масс, особенно тезис о том, что именно "требования трудящихся" были поддержаны В.И.Лениным в секретном письме членам Политбюро ЦК РКП(б) от 19 марта 1922 г., является некритическим повторением идеологических установок и исторически недостоверно. Оценка позиции патриарха Тихона в работах Р.Ю.Плаксина не выходила за рамки фразеологии судебных приговоров 20-х гг. о "контрреволюционном церковном заговоре". Причину отмены суда над патриархом автор объяснил гуманностью советского правительства, а "покаяние" патриарха Тихона осознанием церковным руководством "краха церковной контрреволюции"³².

     Причины "обновленческого" раскола автор видел в отходе большого числа верующих от религии, страхе части духовенства перед катастрофическим падением влияния церкви на массы. Наряду с этим, не раскрывая глубинных причин расслоения духовенства до 1922 г., автор утверждал, что оно выступало единым фронтом против революции, а начало разделению положено было только декретом об изъятии ценностей. Изменение политической ориентации, попытки приспособить православное учение к социализму, по его мнению, было важнейшим условием спасения церкви. В оценке отношения власти к обновленчеству Р.Ю.Плаксин повторил тезис о том, что власть воспринимала это движение как отголосок сменовеховства. Победу сторонников патриарха Тихона над обновленцами он объяснил тем, что после изменения позиции церкви по отношению к власти трудящиеся пошли за патриархом ³³.

     Общий вывод, сделанный автором по результатам исследований, соответствовал политической заданности и ничем не отличался от оценок историографии 20-30-х гг.: по характеру своей идеологии, по целям и методам своей деятельности православная церковь в этот период представляла чисто политическую контрреволюционную организацию ³⁴.

      Причины изъятия церковных ценностей, его результаты и историческое значение рассмотрены в статье Н.А.Чемирисского. Автор исходил из признания того, что создателями церковных ценностей были трудящиеся и по их требованию советская власть приступила к конфискации. Он утверждал, что церковь саботировала помощь голодающим, а изъятие совершалось в тактичной форме "с полным уважением к религиозным чувствам верующих" ³⁵.

      Особое внимание следует уделить попыткам отдельных исследователей в условиях жесткого идеологического диктата выйти за рамки господствовавшего подхода и рассмотреть вопрос о деятельности государственных органов власти, осуществлявших взаимодействие с церковью, критически осмыслить "церковную политику" советского государства, иначе подойти к проблеме взаимоотношений власти и церкви. В этом отношении выделяются работы ученых, представлявших Институт научного атеизма, уже упомянутого П.К.Курочкина, а также М.М.Персица ³⁶.

     Книга М.М.Персица вышла в период "оттепели" и отразила противоречия самого времени. В ходе изучения истории принятия и проведения декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" в 1917-1919 гг., а также отношения к нему духовенства и трудящихся масс, значительное место автор отвел начальному периоду формирования и деятельности государственного органа, осуществлявшего непосредственное взаимодействие с церковью в первой половине 20-х гг. - VIII отдела Наркомюста. Важно подчеркнуть, что исследование строилось автором на основании изучения архивных материалов о работе VIII отдела из фондов ГАРФ (переписка отдела, запросы с мест, анкеты), подробно анализировались нормативные акты, созданные в процессе деятельности отдела ³⁷.

      При всех несомненных достоинствах работы М.М.Персица ей присущи распространенные в те годы взгляды и оценки. Вопреки реальным историческим фактам автор отверг гонения на церковь, заявив, что репрессивные меры советского правительства носили защитный характер, что центральные органы власти "решительно предупреждали против применения каких-либо репрессивных мер к представителям духовенства как такового". Причины выступлений духовенства и верующих он объяснял борьбой церкви за привилегии и богатства. Нельзя признать, что автор некритически повторяет доводы советских историков. Вывод об отношении трудящихся к декрету автор делает на основе анализа документальных источников - официальной прессы того времени и резолюции собраний и анкеты, заполняемые на местах VIII отделом Наркомюста ³⁸.

      Другое характерное для историографии 50- начала 70-х гг. направление связано с освещением научно-атеистической работы и было следствием принятия ряда специальных партийных решений, в том числе постановлений 1954 г. о недостатках и мерах улучшения научно-атеистической пропаганды. Специально не останавливаясь на анализе данного направления историографии, отметим , что значительное число работ этой группы было посвящено партийному руководству атеистической пропагандой, а не непосредственному осуществлению государственной политики в отношении религии и церкви ³⁹.

      Историки 70-80-х гг., наследуя традиции советской историографии, заложенные в предыдущие периоды, продолжили изучение государственно-церковных отношений в рамках атеистической трактовки исторических процессов и классовой теории. Но к концу 70-х гг. на фоне возросшего интереса к истории церкви наметился отход от догм антирелигиозного толка, возникла необходимость обобщить накопленный материал, привлечь новые источники. Хотя элемент заданности в трактовках и оценках оказывался преобладающим, но тенденция к расширению источниковедческой базы исследований, в том числе за счет фондов партийных архивов, позволила историкам активизировать работу по выявлению нового фактического материала о деятельности органов власти, что в свою очередь способствовало расширению рамок изучения проблемы в целом. В то же время продолжали изучаться традиционные темы: политическая позиция церкви, борьба духовенства против советской власти и т.п. Так, вопросы изменения политической позиции церкви в первые годы советской власти освещены в диссертации Э.А.Снигиревой ⁴⁰. Характерное для этого периода стремление к социальной проблематике в религиоведческих работах проявилось в интересе исследователей к всестороннему изучению деятельности религиозных объединений, выявлению роли духовенства и церкви на разных этапах, в том числе в региональном аспекте.

       Определенные установки ученым закладывались в "исторических разработках" Председателя Совета по делам религии при Совете Министров СССР В.А.Куроедова ⁴¹. Им рассмотрен широкий круг проблем правового положения религиозных объединений в СССР, сущность советского законодательства о культах. Касаясь истории взаимоотношений церкви и советского государства в первые годы советской власти, роль церкви внутри страны и за рубежом оценена им как крайне реакционная. Действия патриарха Тихона в 1921-1922 гг. , на его взгляд, выглядит, как "позорная страница" в истории православной церкви, так как во время голода он оказал ожесточенное сопротивление, пытаясь поднять массы верующих против советской власти. В.А.Куроедов твердил о поддержке народом государственной политики в отношении церкви. Позиция обновленчества в его трактовке оказалась "созвучна времени и с одобрением воспринималась значительной частью духовенства". Заявление в Верховный Суд РСФСР и "завещание" патриарха Тихона признавались искренними, отрицалось давление на него со стороны властей ⁴².

      Откровенно клеветническая интерпретация позиции церкви и духовенства как антинародной, характерная для М.С.Корзуна ⁴³. Оценки, данные автором, заимствованы из историографии прошлых лет. Так, выступления верующих против ограбления храмов выглядели в трактовке автора, как саботаж мероприятий по ликвидации голода и результат провокаций духовенства и посланий патриарха Тихона. Причины возникновения обновленческого раскола он объяснял стремлением сохранить влияние православия на верующих, приспособить его и захватить высшую церковную власть. Порой автор извращал истину и искажал факты. Например, невозможность приезда митрополита Агафангела в Москву в мае 1922 г. и временной замены патриарха Тихона он пояснял не арестом митрополита, а "занятостью епархиальными и личными делами". Эволюция политических взглядов патриарха Тихона М.С.Корзун объяснял разгромом белогвардейщины и успехами социалистического строительства и оценивал как "заметный шаг по пути приспособления старой церкви к новым социальным условиям", как стремление сохранить влияние на верующих, возвратить доходы от приношений. В итоге автор пришел к выводу, что за период с октября 1917 г. по апрель 1925 г. церковное руководство во главе с патриархом Тихоном прошло путь от откровенной борьбы против советской власти и народа до провозглашения курса лояльного отношения к новому строю ⁴⁴.

     Стремление к всестороннему изучению особенностей деятельности религиозных организаций, их взаимоотношений с властями проявилось в исследовании проблемы в региональном аспекте, чему было посвящено значительное число не только вышедших в 70-80-е гг. статей ⁴⁵, но и выпущено монографий, защищено диссертаций.

      Анализ социально-политического состава религиозных организаций в Воронежской губернии, поиск причин, определивших позиции церкви, предпринял в своей работе В.Н.Дунаев ⁴⁶. Исследователь стремился дифференцированно подойти к оценке политической роли духовенства и указал на несколько факторов, определивших, на его взгляд, эту роль: экономические интересы церкви, социально-политические традиции православия, отношение к церкви господствующих классов и социальная неоднородность религиозных организаций. Различное сочетание этих факторов, по мнению автора, и побуждало духовенство становиться на позиции определенных классовых сил и действовать в соответствии с их политическими программами ⁴⁷. К несомненным достоинствам диссертации относится использование автором не только фондов центральных органов власти, ведавших вопросами вероисповедальной политики, но и материалов местных партийных архивов для выяснения места религиозного вопроса в деятельности местных партийных организаций, в частности, данные по проведению кампании изъятия церковных ценностей в губернии. В диссертации привлечены также материалы духовной консистории.

      Специально рассматривая деятельность духовенства Воронежской губернии в начале НЭПа, В.Н.Дунаев отмечал изменение тактики борьбы церкви с советской властью "в сторону выжидания и лицемерия", что объяснялось, по мнению автора, восприятием НЭПа как "попятного движения России на исходные предреволюционные рубежи". В работе анализировалась позиции духовенства в связи с декретом об изъятии церковных ценностей. В.Н.Дунаев отмечал спокойный характер реализации декрета в Воронежской губернии, где якобы не было вооруженных столкновений, таких как в Шуе, Смоленске. В то же время он заявлял, что духовенство все же препятствовало планомерному проведению декрета. Исследователь выявил 406 случаев противодействия конфискации церковных ценностей и сгруппировал их следующим образом: 1) агитация против изъятия; 2) практическое противодействие. Последнее в свою очередь подразделялось автором на открытое противодействие политического характера с "подстрекательством верующих" на антисоветские выступления и скрытую борьбу с целью сохранения от изъятия ценностей. По итогам исследования автором давалась следующая общая оценка действий духовенства: к какой бы тактике оно не прибегало, его позиции продолжали носить классовую направленность - пренебрежение интересами народа ⁴⁸. При всем богатстве фактического материала, впервые привлекаемого в диссертации В.Н.Дунаева, автор следовал, на наш взгляд, старым подходам и обобщениям о реакционности церкви.

       Исследованию истории проведения декрета СНК "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" в Забайкалье в 1918-1923 гг., изучению характера и форм борьбы духовенства против декрета посвятил свою диссертацию М.Л.Нейтман ⁴⁹. Основное внимание автор уделил работе местных партийных и советских органов власти в отношении религии и церкви. Однако рассматривалась, главным образом, работа по научно-атеистическому воспитанию. Источниками исследователя стали документы Центрального и местных партийных, государственных архивов. М.Л.Нейтман пришел к выводу, что весной-летом 1918 г. борьба против отделения школы от церкви, которую возглавила Забайкальская епархия и значительная часть духовенства, приняла острые формы, вплоть до попыток организации антисоветского восстания в г.Чите. В период гражданской войны и интервенции, по мнению исследователя, религиозные организации безоговорочно поддержали оккупационные и белогвардейские режимы ⁵⁰.

      Исследовав деятельность партийных и советских организаций по атеистическому воспитанию в 1921-1923 гг., М.Л.Нейтман заявил, что, несмотря на отдельные недостатки и ошибки в антирелигиозной работе, в результате значительная часть рабочих, часть крестьянства и казачества Забайкалья в 1922-1923 гг. отошла от религии. Указывая формы проведения декрета на разных этапах, автор подчеркивал, что только при советской власти было полностью осуществлено отделение церкви от государства. Давая общую оценку работы партийных и советских организаций по проведению декрета, автор подчеркивал, что ее результатом стала ликвидация экономической базы религиозных организаций, особенно православной церкви. Что же касается позиции самой церкви, то автор утверждал, что на протяжении изучаемого им шестилетнего периода она выступала как "крупная и активно действующая антисоветская сила" ⁵¹.

       Крупные исследования по истории религии и атеизма, по проблемам церкви и классовой борьбы в 1917-1937 гг. в Сибири проведены И.Д.Эйнгорном ⁵². Автором рассмотрены различные аспекты проблемы "церковной контрреволюции", в том числе роль церкви в заговорах и мятежах, классовая сущность "блока остатков эксплуататорских классов с реакционным духовенством", причины "краха церковной контрреволюции", политическая переориентация церкви. Исследователем изучено огромное количество архивных и других материалов, среди которых документы местных и центральных, в том числе партийных, органов власти, личные фонды партийных деятелей (Е.М..Ярославского, А.В.Луначарского и др.). Привлечены церковные документальные источники, епархиальнавя печать.

      Изучению позиции церкви в начальный период НЭПа в Сибири посвящены специальные разделы работ И.Д.Эйнгорна, в которых сквозь призму классовой борьбы рассмотрены проблемы участия духовенства в актах сопротивления политике большевиков, раскола и изменения политической ориентации церкви и др. Автор рассматривал декрет об отделении церкви от государства как "арену классовой борьбы", а выступления части духовенства против изъятия церковных ценностей "одной из наиболее специфических форм классовой борьбы в Сибири в начале 20-х гг." Причины "провала церковной контрреволюции" автор видел в поддержке трудящимися и частью духовенством декретов советской власти, "успехах социалистического строительства", что и вынудило церковь, по мнению историка, изменить политический курс ⁵³. На наш взгляд, эти аргументы не только носят односторонний характер, но и свидетельствуют об исторической недостоверности утверждений автора.

      На уральском материале написана диссертация М.Г.Нечаева, в которой деятельность духовенства изучалась только как борьба против советской власти ⁵⁴. Выводам, сделанным автором, характерен тот же политический окрас, что и другим исследованиям этого периода: церковь на Урале стала одной из тех сил, которые способствовали развязыванию Гражданской войны. При этом стоит отметить приводимые в диссертации данные о количестве выступлений духовенства на Урале за период 1917-1920 гг. М.Г.Нечаев одним из первых привлек в качестве источников не только документы местных партийных органов, но информационные сводки и бюллетени губернского ЧК о преодолении сопротивления духовенства и о борьбе за осуществление декрета ⁵⁵.

       Первый опыт проведения антирелигиозной кампании по национализации монастырского имущества в 1917-1921 гг. обобщен в работе В.Ф.Зыбковца ⁵⁶. Хотя она непосредственно не посвящена исследуемым нами вопросам и оценки автора даны в общепринятом ключе, работа важна тем, что в ней изучалась конкретная деятельность нового советского аппарата по реализации национализации церковного имущества.

       История обновленческого движения 20-х гг. до этого периода активно разрабатывалась только философами и не была предметом специального исследования историков, затрагивалась лишь в отдельных разделах рассмотренных нами монографий. 70-е годы отмечены пристальным вниманием историков к вопросам "обновленческого" раскола церкви 20-х гг. В рамках общих исследований по теме историки предпринимали попытки рассмотреть причины возникновения обновленческого движения и его роль в расколе церкви. Но только в 70-е гг. появились специальные исторические работы по обновленчеству. Философы-атеисты также продолжали активно разрабатывать тему обновленчества ⁵⁷.

       Единственной в исторической науке докторской диссертацией и монографией, посвященной восстановлению полной картины истории "обновленческого" раскола , являются труды А.А.Шишкина ⁵⁸. Автор рассматривал историю обновленческого раскола как приспособление движения к новым условиям, порожденным Октябрьской революцией. К числу причин, вызвавших взлет движения, он относил необходимость сдержать отход верующих от церкви, единственным способом добиться который можно было, по его мнению, лишь отмежевавшись от "тихоновской" церкви ⁵⁹. Таким образом, А.А.Шишкин повторял оценки исследователей предыдущих лет.

       Рассматривая вопрос о том, как решалась обновленцами проблема отношения с государством, исследователь подчеркивал схожесть целей движения и новой власти - "переустройства общества на справедливых началах". Но если церковь предлагала идти путем нравственного воспитания, то государство - путем административным, законодательным. Религиозный модернизм обновленчества в социальных вопросах А.А.Шишкин интерпретировал как стремление сдержать идейный разрыв верующих с церковью, необходимость сблизить идеалы христианства и социализма. Подробно разбирая позиции трех основных обновленческих групп, автор рассуждал над причинами распада движения и объяснял их претензией каждой из групп на руководящую роль. Главными причинами примирения обновленцев с "тихоновской" церковью исследователь считал "раскаяние" патриарха Тихона, возвращение верующих в лоно патриаршей церкви и ослабление внутрицерковной борьбы. Вся дальнейшая история обновленческого движения представлялась А.А.Шишкину историей отхода от "кавалерийской атаки на тихоновщину" и переход к "длительной осаде"⁶⁰.

      В других исторических работах тема обновленческого движения не получила сколько-нибудь развернутого исследования, но продолжала активно разрабатываться философами-атеистами ⁶¹.

Разоблачительный характер советской историографии в этот период ярко проявился в работах, посвященных критике зарубежной историографии. Исследования западных историков оценивались как фальсификаторские, извращающие взаимоотношения между государством и церковью в СССР. Рассматривались наиболее распространенные зарубежные трактовки положения религии и церкви в СССР, критике подвергались их методы и приемы интерпретации научного атеизма, истории государственно-церковных отношений в СССР. Большинство работ принадлежало перу философов ⁶².

      Первое значительное исследование в ряду подобных принадлежало Э.И.Лисавцеву ⁶³. Автор разобрал распространенные на западе концепции о внеклассовой и внепартийной сущности церкви, политики "государственного атеизма" в СССР, "предрасположенности" русского народа к религии, "раскола" православия и др. Автор впервые провел анализ интерпретации зарубежными исследователями эволюции политической ориентации Русской православной церкви в советском государстве и, что особенно важно для проблематики данной диссертационной работы, особенностей взаимоотношений церкви с властью на разных этапах. Специально не задаваясь вопросом об оценке зарубежной историографией государственно-церковных отношений в первые послереволюционные годы, Э.И.Лисавцев тем не менее рассматривал его в контексте критики концепции "аполитичности" церкви.

      Критика взглядов на государственно-церковные отношения в послевоенном СССР, содержащихся в англо-американской историографии, проведен в диссертационной работе О.В.Андреевой ⁶⁴.

       Анализ трактовки англо-американской историографией государственно-церковных отношений в первые послереволюционные годы составило предмет специального исследования в диссертации Е.А.Юшина ⁶⁵. Автор рассмотрел основные тезисы, версии, базовые концепции, трактовки законодательных актов о культах в СССР, интерпретацию эволюции государственно-церковных отношений, используемые приемы и системы доказательств, а также влияние российской эмиграции на научную литературу США и Великобритании. В работе впервые предложена периодизация англо-американской историографии и проанализированы труды нескольких групп, объединенных в единый по общности основополагающих идей и позиций советологический комплекс. Автор выявил расхождения, существующие в религиоведческой литературе, и установил в ней два течения: крайне консервативное, отождествляющее антирелигиозную политику с террором первых лет советской власти, и объективистское, признающее, на его взгляд, использование репрессий против духовенства во взаимосвязи с его тактикой , то есть "провокационными действиями" духовенства ⁶⁶.

      Обобщив научное наследие зарубежных историков по данному вопросу, автор заявил о своем переосмыслении существовавших ранее стереотипов оценок трудов зарубежных исследователей с точки зрения их позитивного вклада в разработку проблемы. Наряду с этим Е.А. Юшин обратил внимание на неоднозначные, с его точки зрения, суждения и оспорил их, приводя свои трактовки. Назовем лишь некоторые из них, не находящие, на наш взгляд, объективного подтверждения. Так, акты сопротивления верующих, оценивающиеся зарубежными исследователями, как проявление широкого недовольства курсом правительства, автор называл "инспирированными реакционно настроенным духовенством" эксцессами. Рассматривая версию о причинах конфликта между советской властью и церковью, он объявил необоснованными выводы о том, что неизбежность конфликта была предопределена идейно-теоретической основой большевизма. Распространенную в зарубежной литературе версию о "подрыве" правительством экономического положения православия с помощью изъятия ценностей и использование в этих целях голода 1921-1922 гг., утверждения о священности богослужебной утвари, о наличии у государства иных средства спасения голодающих и т.д., автор счел не чем иным, как "некритическим повторением доводов православных иерархов". В то же время, негативные оценки отдельных историков политики церковного руководства в вопросе об изъятии ценностей, автор признал реалистическими. Е.А.Юшин также опроверг версии зарубежных исследователей о таких причинах возникновения "обновленческого" раскола, как распространении либерально-реформаторских идей, как запланированной акции большевистского правительства или как следствия поддержки государственными органами представителей демократического духовенства, и рассматривал раскол как результат признания советской власти частью духовенства и проявления кризиса "антинародного курса" патриарха Тихона. Не принял историк и объяснения зарубежных авторов факта публичного отказа в 1923 г. патриарха от конфронтации с советской властью такими причинами, как преодолением внутрицерковного раскола, полной поддержкой приходами староцерковной организации, давлением на патриарха со стороны правительства и др. ⁶⁷.

      При всем стремлении Е.А.Юшина объективно оценить вклад англо-американских исследователей в историографию проблемы, общий вывод, сделанный автором, является ярким примером разоблачительной тенденции советской историографии по отношению к зарубежной. Так, историк заявил, что в основе западных концепций лежит субъективно-идеалистическое восприятие принципов марксистско-ленинского атеизма, политики партии и государства в отношении к религии и церкви, неадекватное понимание и отражение социально-экономических и политических процессов, историческая недостоверность утверждений советологов, тенденциозность их выводов. Даже сторонники объективистского взгляда не дают, по его мнению, методологически верного объяснения истокам явлений ⁶⁸.

       Таким образом, характерной чертой советской историографии была однобокость в подходах к изучаемой проблеме, объясняемая как мировоззренческими позициями авторов, так и узостью источниковой базы. Недоступность к документальным материалам высших партийных органов, определявших ключевые звенья политики партии по отношению к религии и церкви, закрытость архивов спецслужб, осуществлявших на практике эту политику, игнорирование важнейших источников, исходивших не из "официальных кругов", и зарубежной литературы определили характер исследований. Однобокость подхода советских историков заключалась в том, что деятельность церкви изучалась только с точки зрения исполнения или неисполнения советского законодательства, ее борьбы против установления советской власти или переориентации политической позиции, недостаточно изучалась вся совокупность проблем, связанных с политической ориентацией церкви, внимание ученых привлекали лишь отдельные этапы процесса ее переориентации. Практически не рассматривалась и оставалась вне критики деятельность государства по регулированию взаимоотношений с церковью, не изучалась работа органов советской и партийной власти по проведению государственной церковной политики, не анализировалась роль тех или иных органов власти, не затрагивалась тема борьбы партийных группировок по "церковным" вопросам. Совершенно не изучены оказались особенности государственной политики по отношению к различным религиозным конфессиям.

      Важным рубежом качественного изменения политики советского государства в отношении к церкви стала встреча М.С.Горбачева с патриархом Пименом в апреле 1988 г., открывшая начало существенным переменам не только в положении Русской православной церкви в СССР, но и в историографии проблемы. Закончилась эпоха гонений на церковь и началось ее возрождение. В конце 80-х-начале 90-х гг. появились условия для всестороннего изучения архивных источников, что способствовало расширению проблематики исследований, наметились тенденции к объективному переосмыслению исторического прошлого государственно-церковных отношений. Отмеченные недостатки, характерные советской историографии, идеи и выводы требовали тщательного пересмотра. Объективное изложение и оценки прежней истории рассматривалось как условие, обеспечивающее нормализацию отношений власти и церкви ⁶⁹.

На разработку новых подходов и творческих идей был нацелен изданный в 1989 г. коллективный труд "Русское православие: вехи истории". По сравнению с публикациями предыдущих лет книга, безусловно, представляла собой шаг в советской историографии, хотя и не была лишена недостатков. В отдельных разделах, посвященных исследуемому нами периоду, авторы сохранили старый поход и обвинительный тон в адрес церкви ⁷⁰.

Заметным явлением в религиоведческой литературе конца 80-х гг. стал сборник "На пути к свободе совести", вышедший в том же 1989 г., в котором была предпринята попытка проследить современную религиозную ситуацию и ее генезис ⁷¹. Составители сборника старались не сглаживать различия в интерпретации тех или иных событий истории и отразить все многообразие точек зрения, в то же время многие из них (В.И.Гаражда, Д.Е.Фурман, М.И.Одинцов и др.) призвали к переосмыслению установившихся взглядов на религию и наметили новые пути изучения истории отношений власти и церкви. Впервые были объяснены причины разгрома церкви в СССР: в 20-е гг. - не контрреволюционность церкви, как было принято считать ранее, а отсутствие мировоззренческой терпимости в результате уничтожения элитарного слоя интеллигенции, в том числе в партии; в конце 50-х- начале 60-х гг. - политический волюнтаризм, возобладавший в партии ⁷². В целом данный сборник можно оценить как поворот к объективному и правдивому освещению прошлого.

     Существенно продвинули вперед изучение проблемы государственно-церковных отношений в России в ХХ веке проводимые религиоведами Российской академии государственной службы при Президенте Российский Федерации "круглые столы", выпускаемые издания по различным проблемам темы - "Информационный бюллетень", "Диалог" и другие ⁷³.

      Преодолеть недостатки предшественников, сломать стереотипы "партийного подхода", найти новые методы исследования и выстроить принципиально иную концепцию истории взаимоотношений советской власти и церкви пытаются исследователи последних лет. Пересмотр истории взаимоотношений власти и церкви и новые объективные подходы российских иссследователей к этой проблеме обусловлены обновленными подходами к освещению отечественной истории, которые были вызваны сменой государственного строя России и идеологии российского общества, исключением коммунистической партии из системы власти. Новые возможности исследователей также связаны с открытием практически новой источниковой база, совершенно иной по сравнению с той, на которой строилась историография истории советского периода.

     В числе первых плодотворных разработок, с которых можно вести отсчет новейшей российской историографии данной проблематики, следует выделить работы В.А.Алексеева и О.Ю.Васильевой . В них проявилась тенденция не только к нестандартным, совершенно отсутствовавшим прежде концепциям, но и к расширению источниковедческой базы исследований, в том числе за счет материалов Политбюро ЦК РКП(б).

     По новому и наиболее полно рассмотрены ключевые проблемы взаимоотношения государства и церкви в первое советское десятилетие в книгах В.А.Алексеева ⁷⁴. Он одним из первых заявил, что "прежняя картина церковно-государственных отношений, мягко говоря, страдала неточностями, искажениями". Многие выдвинутые автором идеи нашли подтверждение в опубликованных позднее работах других авторов.

      Нельзя не согласиться с В.А.Алексеевым, склонным рассматривать акты сопротивления верующих как результат провокации властей с целью обвинить духовенство в подстрекательстве. В.А.Алексеев высказал мнение, разделяемое многими современными религиоведами и историками, в том числе православными, будто бы кампания по изъятию почти повсеместно за редким исключением прошла спокойно, а проявившиеся акты сопротивления - это стереотип, сознательно навязываемый властями. На наш взгляд, эта точка зрения корректируется новыми источниками (регулярные сводки ГПУ) об актах сопротивления, прокатившихся по стране весной 1922 г. Вопрос заключается в соотношении масштаба сопротивления, широкой волны протеста и его стихийного характера, вопреки сфабрикованного властью обвинения в "контрреволюционном заговоре против Советской власти". Вряд ли можно согласиться и с другим тезисом В.А.Алексеева, считающим, что в изъятии церковных ценностей В.И.Ленин видел единственно простой и быстрый способ решения проблемы голода. Насколько можно судить из документов, прежде всего секретного письма В.И.Ленина от 19 марта 1922 г., истинные цели кампании по изъятию выходили за рамки решения проблемы голода ⁷⁵.

     Развивая мысль об организаторах раскола - Л.Д.Троцком, Ем.Ярославском, ГПУ, автор признал, что встав на сторону обновленцев, власть все более втягивалась во внутрицерковные дела, что явно противоречило декрету об отделении. Заслуживают внимания данные В.А.Алексеевым объяснения вопроса о "неестественной смерти" патриарха Тихона. Он считает, что из так называемого "предсмертного завещания" не вытекает, что оно было задумано патриархом, как предсмертное обращение ⁷⁶.

     В целом в ряду первых новейших исследований проблемы взаимоотношений власти и церкви книги В.А.Алексеева следует признать наиболее результативными по широте поставленных проблем, воссозданию многих неизвестных фактов на основе новых источников.

      Государственно-церковной политике и внутрицерковным отношениям в 1917-1941 гг. посвящена первая глава диссертационной работы О.Ю.Васильевой ⁷⁷. Автором дана периодизация отношений советского государства и православной церкви. В период с 1918 г. по 1928 г. государство характеризуется историком как секулярное. В специальной статье О.Ю.Васильевой "Русская православная церковь и Советская власть в 1917-1927 годах" были обозначены основные проблемы государственно-церковных отношений этого периода и прозвучали новые оценки политики государства ⁷⁸. Некоторые аспекты истории проведения кампании по изъятию ценностей и их реализации рассмотрены О.В.Васильевой в соавторстве с П.Н.Кнышевским ⁷⁹. По мнению исследователя, новая власть осуществляла "самое грубое насилие над умами и душами людьми", которое " трудно оправдать даже чрезвычайной обстановкой в стране". Взгляд автора на цели кампании по изъятию церковных ценностей, основанный на анализе секретного письма В.И.Ленина от 19 марта 1922 г., на наш взгляд, соответствует историческим реалиям. О.В.Васильева поддержала тезис, не только характерный для зарубежной и эмигрантской историографии, но широко распространенный среди российских исследователей в последние годы, о внутрицерковном расколе как замысле, созревшем в ГПУ с целью "расчленения церкви на группировки и лишения ее силы". Позиция патриарха Тихона, закрепленная в заявлении от 16 июня 1923 г. и тесно связанная с предшествующими актами патриарха, О.Ю.Васильева оценила, как последовательно проводившийся принцип аполитичности. Рассматривая расстановку сил между органами власти, непосредственно занимавшимися осуществлением политики государства в отношении церкви, автор пришла к выводу, что позиция Антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП(б) в отношении патриаршей церкви оказалась "пожестче позиции самого ГПУ". В переходе на позиции лояльности, определенной в посланиях патриарха Тихона, О.Ю.Васильева увидела единственную возможностью сохранить церковь в условиях советского государства ⁸⁰.

      Среди наиболее заметных в последнее десятилетие назовем работы и многочисленные публикации М.И.Одинцова, проследившего эволюцию государственно-церковных отношений в различные периоды российской истории ХХ века, как последовательную смену "моделей" государственно-церковной политики. Исследователю удалось показать историю деятельности партийных и советских органов власти, прежде всего VIII отдела Наркомюста, непосредственно осуществлявших государственную политику в церковном вопросе, а также проанализировать конституционно-правовую базу государственно-церковных отношений. М.И.Одинцовым одним из первых введено в научный оборот значительное число ранее неизвестных документов советских и партийных органов власти, а также отдельные материалы следственного дела патриарха Тихона ⁸¹, что явилось безусловным источниковедческим прорывом в современной исторической науке.

      Отдельные статьи религиоведа подробно освещают те или иные этапы проведения кампании по изъятию церковных ценностей, позиции ее организаторов, а так же патриарха Тихона. Автор справедливо оценил выступления верующих, как стихийный протест верующих против "силового" решения вопроса изъятия, и что ни о каких организациях при этом говорить не было оснований. М.И.Одинцов признает, что деятельность Л.Д.Троцкого весной 1922 г. все жестче увязывалась им с активизацией "войны" против "тихоновской" церкви и обеспечением поддержки обновленчества. В результате проведенных исследований М.И.Одинцов пришел к заключению, что первоначально вынужденная кампания изъятия "в силу субъективных устремлений и пожеланий ...отягощалась политико-иедеологическими целями", среди которых он выделил две - "разрушение" православной церкви как института и формирование "советской" церкви ⁸².

      Специальное изучение механизмов взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае в 1917-1925 гг. провел М.Л.Белоглазов ⁸³. Автор пытался определить целесообразность использования государственными органами власти тех или иных методов при взаимодействии с религиозными организациями и делал попытки определения причин возможности репрессивной деятельности против духовенства и верующих в 20-30-х гг. в общегосударственном масштабе. Анализируя комплекс мероприятий по изъятию ценностей, М.Л.Белоглазов пришел к выводу, что на Алтае изъятие прошло относительно спокойно и объяснил это тем, что местным органам управления "хватило такта и здравого смысла не превращать процесс изъятия в простое разграбление церквей" ⁸⁴. Такое поведение властей, очевидно, предопределялось тем, что на Алтае не было, как считает автор, "внутренних социальных причин для стремления к полному разгрому православия, и лишь требования высших органов политической и государственной власти являлись стимулом для развертывания на Алтае антицерковной деятельности репрессивного характера ⁸⁵. С другой стороны, по мнению автора, к середине 20-х гг. реальная власть в области контроля за церковью на Алтае перешла от советских органов власти (Советов и их исполкомов) к различным управленческим органам, прежде всего НКВД и ОГПУ, а к концу 20-х гг. все более укреплялись позиции авторитарного подхода к вопросам контроля за соблюдением религиозного законодательства ⁸⁶.

      Проблемы источниковедения документов Политбюро ЦК РКП(б) 20-30-х гг. по "религиозному вопросу" впервые в отечественной историографии были подняты и существенно исследованы Н.Н.Покровским ⁸⁷. Опубликованный ученым сборник в серии "Архивы Кремля"" является крупнейшей за последние годы публикацией документов Политбюро ЦК. Исследователь призвал историков к применению общих законов исторического источниковедения, а также разработке специфических методов для документации советского периода. Изучение этапов создания документов, их редактирования, отсеивания информации, фиксация различий между черновым вариантом протокола заседания Политбюро ЦК РКП(б) и окончательным официальным, дали представление по существеннейшему вопросу истории советского периода - деятельности высшего властного органа страны. Скрупулезность классического источниковедческого анализа делопроизводства Политбюро ЦК и ГПУ-ОГПУ позволили сделать ученому немало ценных и точных наблюдений за механизмом функционирования высшей партийной власти. В целом в историографии проблемы взаимоотношения власти и церкви исследования и публикации Н.Н.Покровского открыли новый существенный этап, поскольку положили начало воссозданию объективной картины руководства церковью высшим партийным органом страны на основе источниковедческого анализа материалов Политбюро ЦК, прежде недоступных исследователям.

     Стремлением преодолеть стереотипы в представлениях об истории Русской православной церкви в ХХ в. отмечена работа А.Н.Кашеварова Автор анализирует основные особенности государственно-церковных отношений в периоды становления и поворотов "религиозной" политики советской власти : 1917-1920, 1929-1932 и 1941-1945 гг. Им впервые в историографии подробно рассмотрена одна из самых крупных антирелигиозных кампаний - вскрытие святых мощей в 1918-1920 гг. Остается только сожалеть, что исследователь, опираясь на уже опубликованные работы и документы, церковную и советскую печать 20-х годов, не использовал новые архивные источники ⁸⁸.

        За последние годы вышел целый ряд статей, пополняющих историографию проблемы ценными и интересными подробностями. Отметим работы В.Ф.Козлова, обнародовавшего новые архивные данные об изъятии церковных ценностей, вскрытии святых мощей Сергия Радонежского и закрытии Троице-Сергиевой Лавры ⁸⁹, Ю.А.Иванова, открывшего материалы архивов Ивановской области и его Шуйского филиала о действии местных властей по отношению к церкви в 1922-1941 гг., и другие ⁹⁰. Проведению конфискации ценностей в Курганском уезде и Новгородской губернии посвящены статьи Н.В.Крыловой и М.Н.Петрова ⁹¹. Вопросы деятельности органов ВЧК-ОГПУ и отношения с церковью в Тобольской (Тюменской) губернии в 1921-1923 гг. затронуты А.А.Кононенко ⁹². Судебные процессы над духовенством, прошедшие в 1922 г. в Томске, описаны Н.М.Дмитренко ⁹³. Анализ форм и методов "борьбы с религиозной моралью" крестьян властями Центрально-черноземного региона в 20-е годы предпринят Ю.В.Костиным ⁹⁴. Особо выделим статью С.Г.Петрова, в которой на основе анализа направленных в Политбюро ЦК интереснейших документов (писем, записок , почтотелеграмм) Л.Д.Троцкого, как опубликованных совместно с Н.Н.Покровским, так и вводимых исследователем впервые, характеризуется вклад Л.Д.Троцкого в формирование программы ликвидации церкви в 1921-1922 гг., прослеживается его деятельность по руководству секретными комиссиями, осуществлявшими эту программу ⁹⁵.

      Открытие и введение в научный оборот новых источников стало не только залогом активизации исторических исследований, но и очень важной чертой историографического процесса последнего десятилетия. Выделим вышедшие недавно сборники документов, характеризующие историю взаимоотношений власти и церкви за весь период существования советского государства, а также освещающие отдельные страницы этой истории ⁹⁶. Малоизвестные источники, такие, как сводки ГПУ по проведению изъятия ценностей, воззвания верующих против изъятия, протоколы и отчеты губернских и уездных комиссий по изъятию, списки приходов и другие материалы из архивов Тюменской области опубликованы А.В.Чернышевым и В.Я.Темплингом ⁹⁷.

      Среди современных исследований, освещающих историю взаимоотношений власти и православной церкви в другие периоды советского государства заслуживают внимания работы М.В.Шкаровского, как новизной привлекаемого источникового материала, так и новыми нестандартными подходами и оценками. В специальной статье "Два эпизода борьбы с церковью в Петрограде" автором освещены роль митрополита Вениамина в пресечении кровавого конфликта в Петрограде в период проведения изъятия церковных ценностей ⁹⁸.

          Работы русских эмигрантов различных политических ориентаций, а также церковных авторов и авторов самиздата, чаще носят характер публицистических книг, мемуаров, либо богословских трудов, критически освещающих историю церкви в СССР. Общие принципы изложения, подходы к оценкам событий позволяют объединить их в одну группу, вне зависимости от времени и места их написания. Главная тема в них - гонения на верующих в СССР, раскол церкви и история Русской православной зарубежной церкви. Они, как правило, не могут претендовать на обобщающие, аналитические научные труды, однако содержат значительный объем информации. В силу недоступности для этой категории авторов основного массива документов, такие работы далеко не исчерпывают всего имеющегося информационного потенциала для данной темы, но при этом они ближе других подходят к освещению истинной картины происходившего. Хотя общая концептуальная основа таких книг непременно должна подвергаться научной критике, собранный в них эмпирический материал может и должен быть использован в новейших работах. (А.Левитин-Краснов, В.Шавров, митрополит Евлогий, Г.Н.Трубецкой, А.Шмеман, М.Польский, епископ Григорий Граббе, Н.Тальберг, В.Русак (Степанов) и др.) ⁹⁹.

     Неотъемлемой частью современной историографии проблемы отношений власти и церкви стали труды православных историков. Церковная историография, уничтоженная в годы советской власти как научная дисциплина, в настоящее время сделала значительный шаг в возрождении утраченных в советский период лучших традиций в изучении истории Русской православной церкви ХХ в. Предпринята активная поисковая и публикаторская работа. В многочисленных изданиях материалов новейшей истории Русской православной церкви содержатся ценнейшие архивные источники о жизни и деятельности церковных иерархов, религиозных организаций, их взаимоотношений с государством. Ни одно современное исследование по проблемам государственно-церковных отношений не может обойтись без воззваний, посланий, обращений и указов патриарха и других материалов церкви, собранных в уникальном сборнике "Акты Святейшего Тихона...", издание которого было осуществлено Православным Свято-Тихоновским Богословским Институтом ¹⁰⁰. Этапным во всей историографии проблемы стала публикация материалов следственного дела патриарха Тихона из фондов ЦА ФСБ России ¹⁰¹. Широко привлекается современными историками информация о церковных преследованиях, репрессированном духовенстве и верующих, содержащаяся в биографическом справочнике "За Христа пострадавшие..." ¹⁰².

      В последние годы вышло несколько изданий по истории церкви ХХ в. ¹⁰³, обстоятельные труды таких православных авторов, как протоиерея В.Цыпина и священника Г.Митрофанова, о.Дамаскина (Орловского) и других авторов. Учебники и книги протоиерея В.Цыпина воссоздают широкую картину истории церкви в изучаемый нами период и позволяют историкам и религиоведам вести исследования по проблемам политики государства в отношении церкви, опираясь на знание истории внутрицерковной жизни ¹⁰⁴. Особую позицию Русской православной церкви за границей по вопросам отношения к советской власти, ее связи с Московской Патриархией исследуются в работе священника Г.Митрофанова ¹⁰⁵. Анализируя воззвания и послания патриарха Тихона, как ранние (1918-1919 гг.), так и более поздние, в том числе и его обращение в Верховный Суд РСФСР от 16 июня 1923 г., автор утверждает, что в них Святейший провозглашал принцип аполитизма. Ценный материал о сподвижничестве духовенства и верующих в годы гонений собран о.Дамаскиным в книге "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним ". Отметим специальный раздел книги, где автор рассказывает об участии духовенства в Шуйских событиях ¹⁰⁶.

Появились работы популярного характера, в которых используются уникальные архивные источники. Так на материалах следственного дела патриарха Тихона из фондов ЦА ФСБ России была написана книга М.И. Вострышева "Патриарх Тихон" из серии "Жизнь замечательных людей", в которой в силу специфики жанра не содержится научного анализа документов ¹⁰⁷. Тем не менее эта книга должна быть отмечена, прежде всего, потому, что благодаря ей читатель мог впервые познакомиться с новыми фактами биографии патриарха, извлеченными из его следственного дела. Местные архивы исследованы В.И. Баделиным при воссоздании картины событий в Шуе для уточнения действий городских и губернских властей ¹⁰⁸.

         Таким образом, в настоящее время благодаря усилиям исследователей и публикаторов создана основа для плодотворного изучения истории государственно-церковных отношений, открыты и введены в научный оборот ранее недоступные источники. К ним прежде всего относятся материалы Политбюро ЦК РКП(б) и документы ГПУ-ОГПУ, раскрывающие ключевые звенья политики партии в отношении церкви. В то же время обзор литературы позволяет прийти к выводу, что в отечественной и зарубежной историографии пока нет работ обобщающего характера о политике ЦК РКП(б) в отношении религии и церкви в начале 20-х годов, опирающихся на открытые после 1991 г. материалы, за исключением указанных статей и публикаций. Этот пробел призвана восполнить настоящая работа.

Примечания

1.                               В.Д.Бонч-Бруевич. Избранные атеистические произведения. М., 1973; Он же. О религии, религиозном сектанстве и церкви.М., 1959; Он же. "Живая церковь" и пролетариат. М.,1927; П.А.Красиков. На церковном фронте (1918-1923).М.,1923.; Он же. Избранные, атеистические произведения.М.,1964; Н.К.Крупская. Вопросы атеистического воспитания.М.,1964; А.В.Луначарский. Почему нельзя верить в бога. Избранные атеистические произведения. М.,1965; Он же. Об атеизме и религии. М., 1970; Он же. Христианство или коммунизм. Диспут А.В.Луначарского с митрополитом А.Введенским. М.,1926; Ем.М.Ярославский. О религии. М.,1957; Он же. 10 лет на антирелигиозном фронте. М.: Безбожник, 1927; Он же. Библия для верующих и неверующих. М.: Политиздат, 1977; Коммунизм и религия. М.: Гос.антирелиг.изд., 1936; Скворцов-Степанов И.И. Избранные атеистические произведения.М.,1959; Он же. О живой церкви.М., 1922.

2.                               Кандидов Б.П. Церковь и гражданская война на юге. М.: Безбожник, 1931; Он же. Голод 1921 г. и Церковь. М.-Л.: Московский рабочий, 1932; Он же. Религиозная контрреволюция 1918-1920 гг. и интервенция. (Очерки и материалы). М.,1930; Он же. Церковь и Октябрьская революция. Изд-во "Безбожник",2-е изд.,1930; Он же. Церковно-белогвардейский Собор в г.Ставрополе в мае 1919 г. Изд. "Московский рабочий", 1930; Он же. Церковь и Врангель. Изд."Пролетарий", 1931; Он же Легенда о Христе и классовая борьба. Изд. "Атеист".1930 и др.

3.                               Кандидов Б.П. Голод 1921 года и церковь. М.-Л.:Московский рабочий, 1932.С.18.

4.                               Там же. С.21-22.

5.                               Там же. С.25-26,29,33-34, 41-46, 54, 64.

6.                               Там же. С.65, 67-70.

7.                               И.Брихничев. Патриарх Тихон и его церковь.М.,1923; М.Горев. Карловацкий Собор.М.,1922; Он же. Церковные богатства и голод в России.М.,1922; М.Н.Лукин Революция и церковь. М., 1923; А.В.Лукин. О делах Тихоновских. М., 1923; В.Рожицин. Тихоновцы, обновленцы и контрреволюция. М.,1926; Д.Зорин. Церковь и революция. Церковь и голод. Ростов-на-Дону, 1922; И.Степанов. О живой церкви.М., 1922; Железногорский Гр. ...Советская власть и церковь. Харьков, Юрид.из-до Наркомюста УССР, 1925.

8.                               Гидулянов П.В. К вопросу о толковании ст.119 Уголовного кодекса // Революция и Церковь. 1923. N 1-3; Он же. Отделение Церкви от государства в СССР. Полный сборник к декрету РСФСР и СССР, инструкций, циркуляров и т.д. с разъяснениями V отд. НКЮста РСФСР. Под ред. П.А.Красикова, прокурора Верховного суда СССР. Изд.2-е. М.:Юрид.изд-во НКЮста РСФСР, 1924.

9.                               Титлинов Б.В. Новая Церковь. Пг.-М.,1923; Он же. Молодежь и революция. Изд.2-е.Л.,1924; Он же. Смысл обновленческого движения в истории. Самара,1926; Он же. Церковь во время революции.М.-Пг.1923.

10.                            Титлинов Б.В. Новая Церковь...С.5-7, 13.

11.                            Там же. С.15-20,24-32,40,53-55,60.

12.                            Там же. С.32-34.

13.                            Амосов Н.А. Октябрьская революция и Церковь. М.: Государственное антирелигиозное издательство, 1939; Абросенко К. Религия на службе контрреволюции Сибири. Иркутск, 1938; Юрин А. Под маской религии.М.,1939 и др.

14.                            История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1946.

15.                            ХХ-летие отделения церкви от государства. М., 1938; ХV лет Союза воинствующих безбожников. М.,1940.

16.                            Амосов Н.А. Октябрьская революция и Церковь...С.11, 30-33.

17.                            КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.8. 9-е изд., доп. и испр. М.,1895.С.429.

18.                            АПРФ. Ф.3.Оп.60.Д.15.ЛЛ.89-98.

19.                            Декреты Советской власти. ТТ.1- /Институт Марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Ин-т истории СССР АН СССР. - М.:Политиздат,1957- ;Валк С.Н. Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. Сборник статей. [Ред. С.Н.Валк (отв.ред.) и др.] М.-Л.: Изд-во Акад.наук СССР, Ленингр.отд-ние , 1963; Он же.Избранные труды по археографии:Научное наследие. СПб., 1991; Генкина Э.Б. Протоколы Совнаркома РСФСР за 1917-1922 гг. и их значение как исторический источник // Археографический ежегодник за 1976 год. М., 1977. С.3-32; Она же . Протоколы Совнаркома РСФСР как исторический источник для изучения государственной деятельности В.И.Ленина. М., 1982.

20.                            История СССР. С древнейших времен до наших дней. Т.VII. Изд-во "Наука".М.,1967.С.289-291.

21.                            Трифонов И. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921-1937).М.,1960.

22.                            Шахнович М.И. В.И.Ленин и проблемы атеизма. М.-Л.,1961; Критика религиозной идеологии.М.,1961; О некоторых особенностях современной религиозной идеологии . М., 1964; Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. М.,1969; Он же. Эволюция современного русского православия.М.,1971; Францев Г.П. Научный атеизм.М., 1972; Клибанов А.И. Религиозное сектанство в прошлом и настоящем.М.,1973; Эзрин Г.И. Государство и религия.М.,1974; Токарев С.А. Религия в истории народов мира.М.,1976; Сухов А.Д. Религия в истории обшества.М.,1979; Крывелев И.А. История религий: Очерки в 2-х т. М., 1979; Он же. Русская православная церковь в первой четверти ХХ века.М.,1982; Гараджа В.И. Научная и христианская интерпретация истории. М., 1980; Новиков М.П. Атеизм в духовной жизни общества. М.,1984 и др.

23.                            Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия.М.,1984; Он же. Современное русское православие. Л., 1988; Гордиенко Н.С.,Комаров П.М. Обреченные: О русской эмигрантской псевдоцеркви. Л.:Лениздат,1988.

24.                            Федин Ю. О современных попытках обновления религии.М.,1962; Критика религиозной идеологии.М.,1961; О некоторых особенностях современной идеологии.М.,1964; Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия.М.:Знание,1969 и др.

25.                            Шейнман М.М. Обновленческое течение в русской православной церкви после Октября // Вопросы научного атеизма. Вып.2. Модернизация религии в современных условиях. М.: Изд-во "Мысль".1966.С.41-64.

26.                            Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. М.:Знание,1969.

27.                            Там же. С.129-130.

28.                            Там же. С.130.

29.                            Там же.С.66,70,75-76,128.

30.                            Ладоренко В.Е. К вопросу об изменении политической ориентации русской православной церкви (1917-1945 гг.)// Вопросы истории религии и атеизма. Вып.12,М.,1964.; Новиков М.Н. Православие и современность.М., 1965; Красников Н.П. Эволюция социальной концепции православия // Вопросы истории, 1970,N 9.

31.                            Лягушкин. Броба против антинародной деятельности православной церкви в годы гражданской войны и интервенции (1918-1920 гг.) Дисс.канд.ист.наук. М.,1965; Р.Ю.Плаксин. Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг. М.,1968; Он же. Позиция православной церкви в период Великой Октябрьской революции и гражданской войны.- [2-е изд., перераб. и доп.] Л.:Лениздат, 1987.

32.                            Плаксин Р.Ю. Тихоновщина и ее крах...С.181-186,199-202.

33.                            Там же.С.191-197.

34.                            Плаксин Р.Ю. Церковная контрреволюция 1917-1923 гг. и борьба с ней. Автореф....канд. ист.наук. Л.,1968.С.14.

35.                            Чемирисский Н.А. Изъятие в 1922 г. церковных ценностей для помощи голодающих // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1962. С.186-212.

36.                            Персиц М.М. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР (1917-1919 гг.).М.:Изд-во Акад.наук СССР, 1958.

37.                            Там же. С.103-121.

38.                            Там же.С.132,143,168,169,171.

39.                            Крылов Н.А. Из истории борьбы Коммунистической партии за преодоление религиозных предрассудков в сознании трудящихся (1917-1925 гг.). Диссертация...канд.ист.наук. Л., 1957; Фадеев Ю.В. Деятельность КПСС в области атеистического воспитания трудящихся в восстановительный период. Диссертация...канд.ист.наук. МГУ,1967; Утьков В.У.Антирелигиозная пропаганда в клубах РСФСР в восстановительный период (1921-1925 гг.). Л.,1967; Тепляков М.К. Проблемы атеистического воспитания и преодоления религии в практической деятельности Воронежской организации КПСС (1917-1970 гг.). Автореф....докт.ист.наук. Воронеж, 1972; Г.В.Воронцов. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917-1937 гг.). Л. Изд-во Ленигр.Ун-та, 1973.

40.                            Снигирева Э.А. Политическая переориентация русского православия в первое десятилетие Советской власти. (1917-1927 гг.). Автореф.... канд. ист.наук.Л.,1974.

41.                            Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве.М.,1984.

42.                            Там же.С.58,61-64,66-69.

43.                            Корзун М.С. Русская православная церковь, 1917-1945 гг.: Изменение социально-политической ориентации и научная несостоятельность вероучения. Минск.:Белорусь,1987.

44.                            Там же. С. 39-41,43,46,52,57,66.

45.                            Кекалова Л.Н. Государственная политика в отношении религии и церкви в 20-е гг.(на материалах Сибири) // Некоторые вопросы истории древней и современной Сибири. Новосибирск, 1976. С.134-140; Гусев В. К вопросу о проведении Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви в Костромской губернии (1918-1922) // Краеведческие записки. Вып. III.Ярославль, 1983.С.13-18.

46.                            ДунаевВ.Н. Социально-политическая ориентация и действия православных церковников в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции и первые годы советской власти (1917-1922)(На материалах Воронежской,Курской и Тамбовской губ.) Автореф....канд.ист.наук. Воронеж,1972. Там же.С.9.

47.                            Там же. С.20-22,24.

48.                            Там же.

49.                            Нейтман М.Л.Проведение ленинского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" в Забайкалье (1918-1923 гг.). Автореф. ... канд.ист.наук. Иркутск,1974. 19 с.

50.                            Там же.С.13, 14.

51.                            Там же. С.17-18.

52.                            Эйнгорн И.Д.Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937). Томск:Изд-во Том.ун-та,1982 ; Он же. Религия, церковь и классовая борьба в Сибири в переходный период от капитализма к социализму (1917-1937 гг.) Автореф....д-ра ист.наук. Томск:Изд-во Том.ун-та,1985.

53.                            Эйнгорн И.Д.Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937)... С.27-29.

54.                            Нечаев М.Г. Контрреволюционная деятельность церкви в период подготовки и проведения Великой Октябрьской Социалистической революции и гражданской войны на Урале (1917-1919 гг.): Автореф....канд. ист. наук. Свердловск,1988.

55.                            Там же.С.13,15-16.

56.                            Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917-1921 гг.). М.:Наука,1975.

57.                            Андреев В.М. Либерально-обновленческое движение в русском православии начала ХХ в. и его идеология. Автореф.... канд. филос. наук.Л.,1971; Трифонов И.Я. Раскол в Русской Православной Церкви (1922-1925 гг.) // Вопросы истории. 1972. N5. С.64-77.

58.                            Шишкин А.А. Сущность и критическая оценка "обновленческого" раскола русской православной церкви. Казань:Изд.Казан.ун-та,1970; Он же. "Обновленческий" раскол русской православной церкви. Автореф....д-ра ист.наук. Саратов,1973.

59.                            Шишкин А.А."Обновленческий" раскол русской православной церкви. Автореф....д-ра ист.наук. Саратов,1973.С.12-15.

60.                            Там же.С.13,21,29.

61.                            Козаржевский А.Ч. А.И.Введенский и обновленческий раскол в Москве // Вестник Московского Университета.1989. Серия 8. N1.С.54-67; Останина О.В. Обновленчество и реформаторство в русской православной церкви в начале ХХ века. Автореф....канд.филос.наук. ЛГУ.Л.,1991.

62.                            Олейник Б.И. Критика буржуазной фальсификации теории и практики научного атеизма (на англо-американском материале). Автореф. ...канд.филос.наук.М.,1973; Гордиенко В.А., Новиков М.П. Современная идеологическая борьба и религия. М.,1980; Осинникова В.А. Критика современных фальсификаций ленинского аттеистического наследия. Автореф. ...канд.филос.наук. Л.,1980; Кондаков Е.М. Против фальсификации антикоммунизмом ленинской политики по религиозному вопросу// Вопросы научного атеизма. Вып.8. М.,1969. С.352-365; Воронцов Г.В. Марксистский атеизм и его современные фальсификаторы.М., 1972; М.А.Бабий. Несостоятельность "советоведческой" концепции "атеистического государства"// Вопросы научного атеизма. Вып.27.М.,1981.С.212-231 и др.

63.                            Лисавцев Э.И. Критика буржуазной фальсификации положения религии в СССР.М.,1971; Он же.Религия в борьбе идей.М.,1975.

64.                            Андреева О.В. Критика англо-американской буржуазной историографии современного положения православной религии и церкви в СССР. Автореф. ...канд.ист.наук.М.,1987.

65.                            Юшин Е.А. Англо-американская буржуазная историография взаимоотношений советского государства и Русской Православной Церкви в 1917-1923 гг.Автореф....канд.ист.наук. М.,1988.

66.                            Там же.С.17.

67.                            Там же. С.16,18-20.

68.                            Там же. С.18-21.

69.                            Зуев Ю.П. Церковь и государство: новые акценты старой темы : [ Беседа с зав. отд. Ин-та религоведения Акад.обществ.наук при ЦК КПСС Ю.П.Зуевым(Записала И.Б.Чистякова]// Наука и религия. 1991.N 6.С.204; Мигович И.И., Трофимчук Н.А. Развитие взаимоотношений государства и церкви в контексте нового политического мышления: Вопр.и ответы. М.: Об-во "Знание" РСФСР. 1990; Лещинский А.Н. Время новых подходов: О сов.гос.-церков.отношениях.М.:Об-во "Знание" РСФСР, 1990.

70.                            Русское православие : вехи истории.М.,1989.

71.                            На пути к свободе совести. М.:Прогресс.1989.

72.                            Там же. С.10, 19-28.

73.                            См.:Государственно-церковные отношения в России (Рос.акад.упр. Гуманит.центр, Центр пробл.философии, истории, религии, свободы совести (ФИРСС) / Сост. Н.А.Трофимчук. М.:Луч, 1993.

74.                            Алексеев В.А. Иллюзии и догмы : Взаимоотношения Советского государства и религии.М., 1991; Он же. "Штурм небес" отменяется? Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М.,1992; Он же. Была ли в СССР "безбожная пятилетка"?// Диспут. 1992. N2. 12-23.

75.                            Алексеев В.А. Иллюзии и догмы...С.202, 206, 209, 227-228.

76.                            Там же.С.255,259.

77.                            Васильева О.Ю. Советское государство и деятельность русской православной церкви в период Великой Отечественной войны. Автореф. ...канд.ист.наук. М.,1990.

78.                            Васильева О.Ю. Русская православная церковь и Советская власть в 1917-1927 годах // Вопросы истории. 1993. N 8. С.40-54.

79.                            Васильева О.Ю.,Кнышевский П.Н.Красные конкистадоры. М.: Соратник, 1994.

80.                            Там же.С.43-45,46,47.

81.                            Одинцов М.И. Государственно-церковные отношения в России (на материалах отечественной истории ХХ века). Автореф. ... д-ра ист. наук.М.,1996; Государство и церковь (История взаимоотношений, 1917-1938 гг.). М.:Знание, 1991; Он же. Государство и церковь в России. ХХ век. М.: Луч, 1994; Он же. "Дело" патриарха Тихона // Отечественные архивы. 1993. N 6. С.46-71;Он же. Изъят из церковных имуществ// Гласность.1991,N31;Он же.Жребий пастыря// Наука и религия.1989.N1. N4.С.16-20; N5.С.18-21;N6.С.34-40; Он же. Золото Льва Троцкого// Диспут.1992,N4;Он же. Путь длиною в семь десятилетий: От конфронтации к сотрудничеству (государственно-церковные отношения в истории советского общества) // На пути к свободе совести. М.:Прогресс.1989.С.29-71; Он же. Золото Льва Троцкого// Религия, церковь в России и за рубежом. N 6. М.,1995. С.53-65; Он же. Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти// Вопросы научного атеизма: Вып.39.М., 1989.С.307-313;Он же.Хождение по мукам// Наука и религия.1990,N 5-8.

82.                            Одинцов М.И. Золото Льва Троцкого // Религия...С.63.

83.                            Белоглазов М.Л.Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае.(Октябрь 1917-1925гг.):Автореф....канд. ист. наук. Томск: Изд-во Томс.ун-т. 1992.

84.                            Там же.С.15.

85.                            Там же.С.19.

86.                            Там же.16-17.

87.                            Покровский Н.Н. Время публиковать источники // Вестник Российского гуманитарного научного фонда.М.1996, N 1. С.11-21; Он же. Документы Политбюро и Лубянки о борьбе с Церковью в 1922-1923 гг.// Ученые записки. Российский Православный Университет ап.Иоанна Богослова. Выпуск 1. М.,1995. С.125-173; Он же. Источниковедение советского периода. Документы Политбюро первой половины 1920-х гг.// Археографический ежегодник за 1994 год.М. 1996. С.18-46; Он же. Политбюро и Церковь.1922-1923.Три архивных дела// Новый мир,1994,N8.С.186-213;Архивы Кремля. В 2-х кн. (Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг.-М.-Новосибирск, "Российская политическая энциклопедия"(РОССПЭН), "Сибирский хронограф",1997.

88.                            Кашеваров А.Н. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православной Церкви, 1917-1945 гг. СПб.: СПбГТУ, 1995.

89.                            Козлов В.Ф.Свидетельствуют документы.(Об изъятии церковных ценностей.)// Журнал Московской Патриархии. 1993. N9.С.47-52; Он же. Дело об ограблении Церкви. 1920-1930-годы.Московский журнал, 1991. N 7.С.16-25; Он же. Не погаснут лампады.// Памятники Отечества. NN 2-3 (26-27).М.,1992.С.105-108; Он же. Судьбы мощей русских святых // Отечество. Краеведческий альманах. Вып.2. М.,1991.С.136-159.

90.                            Иванов Ю.А. Местные власти и Церковь в 1922-1941 гг. (по материалам архива Ивановской области) // Отечественные архивы.1996. N 4.С.90-93.; Нехотин В. Церковь и власть. По новым документам// Свободная мысль,1993,N 3. С.119-123.

91.                            Крылова Н.В. Изъятие церковных ценностей в Курганском уезде в 1922 году // Земля Курганская: прошлое и настоящее. В.7. Шадринск, 1994. С.131-139; Петров М.Н. Изъятие церковных ценностей в Новгородской губернии в 1920-1930-е годы // Новгородский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Науч.конф.(1991). Мат.науч.конф. Новгород, 1991.С.214-220.

92.                            Кононенко А.А. Церковь Тобольской (Тюменской) губернии в первые годы советской власти: некоторые аспекты истории(1922-1923 гг.) // Религия и церковь в Сибири. В.4. Тюмень.1992. С.24-29.

93.                            Дмитренко Н.М. "Дело томских церковников" 1922 г. // Социально-политическое развите Сибири (ХIХ-ХХ вв.). Томск, 1993. С.71-81.

94.                            Костин Ю.В. Деятельность губернских влстей Центрально-черноземного региона России по преодолению религиозной морали в среде крестьянского населения в период 1920-х годов // Гуманитарные проблемы глазами молодых. Вып.2. Орел, 1994. С.17-28.

95.                            Петров С.Г. Секретная программа ликвидации русской церкви: письма, записки и почтотелеграммы Л.Д.Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) (1922-1922 гг.) // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в ХХ веке. Сборник научных статей. Новосибирск, 1997. С.-20-86.

96.                            Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью(Сост.Герд Штриккер.Книга 1. М.:Пропилеи,1995; Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы. -М.: Изд-во Библейско-Богословского Института св.апостола Андрея, 1996.

97.                            Черные дни русского православия. Тюмень, 1992; Чернышов А.В. Агония духовной слепоты ("Демонический подход" большевиков против православной церкви в Тюменском крае, 1921-1923 гг. // Религия и церковь в Сибири. Вып.7. Тюмень, 1994.С.67-74; Темплинг В.Я. Православная церковь Тюменской губернии в первые годы строительства Советской власти (1921-1923 гг.) (По материалам Госархива Тюменской области)// Религия и церковь в Сибири. Вып.7. Тюмень, 1994. С.67-74.

98.                            Шкаровский М.В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат 1917-1945. Спб.: "Лики России". 1995.; Два эпизода борьбы с церковью в Петрограде(Публикация М.В.Шкаровского // Звенья. Вып. 2. М; СПб., 1992.

99.                            Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. В трех томах. Кюснахт,1977; Левитин-Краснов А. По морям, по волнам. Париж, 1986 и др.; Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной. М., 1994; Тальберг Н.Д. История Русской Церкви. Джорданвилль, 1959; Шмеман А.Д., протоиерей . Исторический путь Православия. Париж, 1985; Польский М. Новые мученики российские. Сведения о мучениках и исповедниках Русской Церкви, биографические данные о епископах и документы о внутрицерковной борьбе после 1927 года. Т.1-2. Собрание материалов. Джорданвилль, 1949-1957; Граббе Г. Правда о Русской Церкви на Родине и за Рубежом. (По поводу книги С.В.Троицкаго "О неправде Карловацкого раскола"). Джорданвилль, 1961; Русак В.(Стапанов). История российской церкви. Со времени основания до наших дней. Джорданвилль, 1993; Он же. Свидетельство обвинения. Церковь и государство в Советском Союзе. Части 1-3.М.,1993; Он же. Пир сатаны. Русская православная церковь в "ленинский" период (1917-1924). М., 1991 и дрЦыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. Учебник для православных духовных семинарий. М.,1994; Он же. Русская Церковь (1917-1925).М.,1996; Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним.Кн.1.Тверь, 1992. Кн.2.Тверь,1996; Емельянов Н.Е. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь в ХХ веке// Культура. Образование. Православие. Сб.материалов региональной науч.-практ.конф.(Под ред.А.М.Селиванова, Н.Лихоманова, Яросл.гос.ун-т.- Ярославль, 1996. С.248-252.

100.                        Акты Святейшего Тихона...

101.                        Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов под ред. Вл.Воробьева/ Отв.составитель Н.А.Кривова. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1998.

102.                        За Христа пострадавшие: Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917-1956: Биографический справочник. Кн. 1. А - К - М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, 1997. - 704 с.: ил. - (Материалы по новейшей истории Русской Православной Церкви).

103.                        История Русской Православной Церкви. От Восстановления Патриаршества до наших дней. Том 1: 1917-1970.Спб.: Воскресенье, 1997.

104.                        Цыпин В., протоиерей.История Русской Православной Церкви.1917-1990.Учебник для православных духовных семинарий.-М.:Московская Патриархия,Издательский дом "Хроника".1994; Он же. Русская Церковь (1917-1925).-М.:Издание Сретенского монастыря,1996.

105.                        Георгий (Митрофанов), священник. Русская Православная Церковь в России и в эмиграции в 1920-е годы. Спб.: Ноах,1995.

106.                        Дамаскин (Орловский), иеромонах. Доклад на конфереции "Церковь и советская власть в 20-30-х гг." Спб.1992; Он же. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним.Кн.1. Тверь:Булат, 1992. 237 с. Кн.2. 1996; Он же. Ярославский митрополит Агафангел// Культура. Образование. Православие. Сб.материалов региональной науч.-практ.конференции.(Под ред. А.М.Селиванова, Н.Лихоманова, Яросл.гос.ун-т. - Ярославль, 1996. С.243-247.

107.                        Вострышев М.И. Божий ибранник: Крестный путь святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России. М.:Современник,1991; Он же. Живцы: Церковь в годы революции // Слово.1991.N12; Он же. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин // Журнал Московской Патриархии. 1993. N 2.С.37-43; Он же. На основе устных директив // Журнал Московской Патриархии. 1993. N 8.С.5-10; Он же. Патриарх Тихон. М.: Мол.гвардия, 1995. 302[2] с., ил. - (Жизнь замечат.людей. Сер.биогр. Вып.726).

Баделин В.И. Золото церкви: Исторические очерки и современность:[Сборник]"Экологический вестник". Иваново, 1993; Он же. Золото Церкви. Исторические очерки. "Экологический вестник". Иваново, 1995. Издание второе.