Домино

«Домино» - литературное кафе, располагавшееся в доме номер 18 по Тверской улице, поэтому-то о нем сложили такую эпиграмму: «Можно славно развлекаться в доме № 18»[i]. Его еще называли «Кафе поэтов», некоторые – «СОПО» или фамильярно – «Сопатка». Здесь встречались и выступали Ю. Анненков, В. Ардов, К. Бальмонт, А. Белый, Я. Блюмкин, С. Бобров, В. Брюсов, Е. Габрилович, С. Городецкий, И. Грузинов, С. Есенин, Вяч. Иванов, В. Каменский, Н. Клюев, П. Коган, А. Кусиков, М. Левидов, А. Луначарский, В. Львов-Рогачевский, А. Мариенгоф, В. Маяковский, В. Мейерхольд, Б. Пастернак, В. Полонский, С. Родов, М. Ройзман, И. Рукавишников, В. Хлебников, М. Цветаева, Г. Шенгели, В. Шкловский и другие.

     Содержателем буфета был «папа Ройзман», а возглавляли правление И. Аксенов и С. Бобров. В кафе бесплатно кормили выступавших поэтов, что в те трудные времена было существенным для них подспорьем.

     В кафе было два зала и маленькая комнатка – Президиум ВСП. В обеих залах кафе стояли миниатюрные столики, покрытые стеклом, под которым была оранжевая бумага. На эту бумагу под стекло поэты клали рукописи со своими стихами, а художники – рисунки: карикатуры и шаржи.

     Стены кафе были расписаны ликами поэтов Брюсова, Кириллова, Бальмонта.          

     В первом зале на белой штукатурке было крупно написано четверостишие:

Будем помнить солнце Стеньку,

Мы от Стеньки, Стеньки кость.

И пока горяч кистень, куй,

Чтоб звенела молодость!!![ii]

      Для эстрады был изготовлен яркий занавес. Он состоял из зеленых и алых полос. На цветных полосах были прикреплены замысловатые геометрические фигурки.

     В первое время существования «Домино» В. Каменский выступал там со своими стихами почти каждый вечер. Приоткрывался цветной занавес. На эстраде устанавливалась вышка в виде усеченной пирамиды с небольшой площадкой наверху. На площадку вели ступени. В. Каменский медленно-медленно взбирался и садился на площадку. Некоторое время он сидел в оцепенении, а когда это уже начинало надоедать публике, он приступал к чтению стихов[iii].

     Заведовал хозяйственными делами в кафе некто Нестеренко, мошенник из Сибири, как охарактеризовал его В. Шершеневич. Если он поздно ночью звал кого-либо к себе домой на стакан водки, значит, ему надо было под видом снабжения столовой закупить вагон дров для спекуляции.

      Нестеренко не забывал себя, но при этом он умел поставить дело так, что неимущие поэты могли хорошо и дешево, а часто и бесплатно питаться. Для них обеды и ужины были хорошие. Отыгрывался Нестеренко на «вольных», с них он драл безбожно.

     Умел Нестеренко наладить отношения и с милицией. В годы, когда пирожное из белой муки было чуть ли не государственным преступлением, он спокойно угощал ими контролеров, уверяя их, что пирожные сделаны из моркови.

     Ему принадлежала острота, о том, что когда на эстраде неудачный докладчик, то докладчиком является он, Нестеренко, потому что публика расходится, и приходится к сегодняшнему вечеру докладывать тысяч сто[iv].

     Нестеренко был убит, и членам правления ВСП никак не удавалось найти нового заведующего столовой. В конце концов обратились к отцу М. Ройзмана, у которого был опыт хозяйственной деятельности, но временно не было работы. Недолго проработал в кафе Д. Ройзман: «Через месяц аренда за помещение клуба была уплачена, патент выкуплен, все долги по заработной плате погашены. Однако не только тантьему, но и свою заработную плату отец получал с трудом. Его донимали поэты, которые обедали и ужинали в кредит. А потом забывали об этом. В конце концов все это кончилось очень курьезно: молодой поэт, член союза, должен был жениться, а у него не было хороших брюк. Он просил их у своих товарищей, у членов правления – только на время свадьбы. Никто не давал: в двадцатом году за хорошие брюки в деревне или на базаре можно было получить гору продуктов. Отец сжалился над женихом и дал ему брюки от своего нового костюма. Поэт отпраздновал свадьбу, но брюки не вернул. Напрасно на него нажимали члены правления союза, он отмалчивался. А вскоре вместе с молодой женой уехал в город, где жили ее родители.

     Отец был обескуражен»[v].

     В Брюсов сочинил стихотворение, посвященное кафе:

Кафе «Домино»

М. Д. Ройзману

Не стратегом, не навархом,

Что воюют, люд губя, -

Лилипутным патриархом

Здесь я чувствую себя.

Авраамом длиннобрадым,

Что стада свои ведет

К водопою и к прохладам

На траве у мертвых вод…

Правда, часто стадо это

Склонно встретить пастуха

Не мычанием привета

А булавкою стиха.

Впрочем, разве эпиграмма,

Как ни остр ее конец,

Уязвляет Авраама?

Он мычащих всех отец, -

Пролетарской синей блузы,

Пиджаков и галифе,

 Всех, кого приводят Музы

К папе Ройзману в кафе[vi].